Граница лавы

Этого вопроса менеджер давно ожидал и стал тараторить, как электронный диктор, быстро перечисляя номера кают, замеченные у тех или иных пассажиров драгоценности или другие атрибуты богатства – например, карты мгновенной оплаты, работавшие на новых принципах и получавшие сигнал через специальную сеть серверов и прогнозных передатчиков. Такие карты – пока новинка, очень удобная, практичная и еще достаточно дорогая, и по этому признаку легко вычислялись не стесненные в средствах пассажиры.

– Значит, так: ты сейчас будешь смотреть в монитор и говорить, кто из пассажиров нам нужен. Понял, да?

С этими словами предводитель подал менеджеру монитор-наладонник, на котором стали появляться лица пассажиров, которые транслировались с небольшой камеры одного из республиканцев.

– Вот этот, сэр!

– Отлично, просто нажми на экран пальцем…

Менеджер сделал, как велели, и лицо выбранного пассажира на экране стало контрастнее.

– Молодец, давай дальше.

Через три минуты были выбраны восемнадцать кандидатов, которых тотчас вывели из зала и сопроводили в жилую галерею, где находились самые дорогие каюты.

Пока там проводились чистка и изъятие ценностей, сотрудники предводителя вычислили агента ИСБ, хотя тот уже был в другой одежде – коричневом спортивном свитере и клубных брюках на размер больше, чем нужно.

Приблизившись к нему, один из республиканцев тихо спросил:

– Оружие при тебе?

– Нет, – едва слышно ответил тот.

– А где?

– В каюте.

– Пойдем, покажешь.

И у всех на глазах «сто тридцатого» вывели из зала, а затем Брейн почувствовал на себе чей-то взгляд и, обернувшись, встретился глазами с Калипсо, а потом и с ее главным телохранителем.

Теперь тот уже не выглядел таким уверенным, и его взгляд скорее просил о помощи. Но о какой помощи тут может идти речь? Он что, думает поднять мятеж и голыми руками перебить три десятка захватчиков?

Брейн не видел в этом никакой необходимости, поскольку уже понял, что их интересуют деньги. А он ехал в простом номере, хотя вот пиджак на нем был из дорогой коллекции.

29

Между тем «сто тридцатый» уже полностью вывесил «белый флаг» и сдал оружие вместе с удостоверением.

– Что теперь со мной будет? – спросил он жалобно у одного из бойцов, который перебирал в чемодане его личные вещи. Боец не ответил, и тогда он повторил свой вопрос тому, кто управлял обыском: – Что вы теперь со мной сделаете, сэр? Я военнопленный?

– Ты станешь заложником. И мы сможем обменять тебя на кого-то из наших.

– Правда? А сколько уже ваших у наших? – с надеждой в голосе поинтересовался «сто тридцатый».

– Пока нисколько. Но, если что-то начнется, ты пригодишься.

– Но в таком случае мой плен может продлиться долго.

– Может, – кивнул республиканец. – Что у тебя в этой коробке?

– Конфеты.

– Конфеты? А зачем тебе конфеты?

– Есть, – пожал плечами агент.

– Понятно, – со странной интонацией произнес республиканец. Положил коробку на тумбочку и, подойдя к бойцу, перебиравшему вещи «сто тридцатого», сказал:

– А если ты нам не пригодишься, тебя будут судить и ликвидируют.

– Не надо! – воскликнул «сто тридцатый». – Не надо этого делать, я дам вам того, кто во сто раз дороже!

– Во сто раз дороже? – переспросил республиканец, усмехаясь. Он нарочно испугал пленника, а оказалось, попадание в десятку.

– Ты не шутишь?

«Сто тридцатый» покосился на трех автоматчиков, и старший приказал им выйти. После того как они покинули каюту, агент набрал полную грудь плохо очищаемого воздуха и сказал:

– Я здесь на задании. Приглядываю за чрезвычайно важным типом, из-за которого у нашей службы со Стратегической разведкой едва война не случилась.

– А что же такого ценного в этом пассажире?

– Этого я не знаю. Но мы к вам попали только потому, что начальство заставило меня принудить пилотов сменить маршрут, чтобы обмануть Стратегическую разведку.

– Но в чем его ценность, ты не знаешь.

– Не знаю, сэр, меня почти вслепую используют.

– Хорошо. Как имя этого ценного пассажира?

– Капитан Томас Брейн. Каюта «пятнадцать – двадцать четыре».

– Военнослужащий?

– Так точно. Опасный тип. Ростом с суперколвера, плечи как у гоберли. Спецназ.

Республиканец немного подумал и сказал:

– Сейчас мы вернемся, и ты на мониторе нам его покажешь.

– Хорошо, без вопросов, покажу. Но мне ведь это зачтется? Вы меня отпустите?

– Отпустим или нет, это не я решаю, но зачтется, тут не сомневайся.

– Спасибо, сэр. Огромное вам спасибо.

Они вышли из каюты, поднялись на несколько ступенек и оказались в коридоре, где их поджидали автоматчики, и уже с ними направились обратно в зал.

Проходя мимо галереи с дорогими каютами, услышали крики и рыдания пассажиров, которых вынуждали расставаться с деньгами, выколачивая из бедняг секретные коды и пароли к моментальным картам.

На «сто тридцатого» это произвело впечатление – и, коснувшись локтя республиканца, он сказал:

– Сэр, я могу быть вам очень и очень полезен. Мне известно очень многое.

– Я рад, приятель. Мы на эту тему еще побеседуем.

30