Граница лавы

– Уважаемые господа, в случае, если вы откажетесь выполнять наши законные требования, мы будем вынуждены…

Последовала непонятная пауза, в течение которой первый пилот, его коллега и представитель ИСБ каждый по-своему домыслили предупреждение свободной республики «Переработка СР».

Кто-то видел торопливую работу автоматических пушек, кто-то даже таран со скрежетом металлических обшивок. Первый пилот подумал, что, если прибавить тяги, «Синдерелла» могла бы соскочить с прицельных устройств на полчаса, а потом… Потом стрелять по ним испугаются, потому что судно уже будет находиться за пределами местной навигационной дистанции.

– …В этом случае вы будете остановлены секретным оружием избирательного действия, а все виновные в его применении будут наказаны согласно законам свободной республики «Переработка СР».

Пилоты снова переглянулись. После чего первый покачал головой, а второй почесал подбородок. Как-то слишком странно звучало это предупреждение, будто чья-то глупая шутка.

– Предлагаю рвануть, – вздохнул первый пилот.

– Нам не хватит мощности – ты же пропил деньги на ремонт движков.

– Ты пропил деньги на ремонт движков? – с долей испуга в голосе спросил «сто тридцатый».

– Да, мы будем вяло разгоняться, но они не успеют ничего предпринять. Пока будут обсасывать решение – стрелять или не стрелять, пока будут спорить о гуманности, пока…

– Они могут просто шмальнуть, а думать потом, – возразил второй пилот.

– Но я не хочу в плен к каким-то фанатикам! Давай выжимай из своей помойки все резервы! – потребовал «сто тридцатый».

Первый пилот радостно кивнул и начал выставлять все регуляторы на максимальный расход топлива, однако, едва судно начало разгоняться, как его одернули с такой силой, что оба пилота и «сто тридцатый» перелетели через панель управления и ударились о жесткую матрицу операционных мониторов, на которые выносилась вся красота космической природы.

Это было похоже на то, будто судно врезалось в препятствие – не настолько крупное, чтобы развалиться, но достаточно существенное, чтобы принести пассажирам «Синдереллы» заметные неудобства.

Однако первыми пострадали пилоты и «сто тридцатый», который поднялся с пола кабины, держась за правый глаз. За ним, стеная и ойкая, встали на ноги оба судоводителя.

– Внимание, республика-переработка, мы готовы к сотрудничеству! – передал первый пилот, отвечая на ультиматум.

– Вот урод! – послышалось в ответ.

– Что, простите?

– Это я не вам. Короче, давайте сбрасывайте скорость до положенного, мы швартуемся с левого бока… А, нет, тут подсказывают – с правого… Ой, как больно…

После такого предупреждения всякие мысли о бегстве отпали сами собой – даже у «сто тридцатого», который уже решил сдаться, выдав себя за обслуживающий персонал.

«Синдерелла» послушно выпустила гравитационные закрылки и стала заметно притормаживать. Это заметили и пассажиры, однако, вопреки обычаям, выскакивать в коридоры и обрывать линию связи с обслуживанием никто не стал – все приходили в себя после «удара».

Брейн дремал на койке, и ему повезло, что она располагалась у передней стенки. Он всего лишь влип в стенку всем телом, но так, что заныли ребра и все когда-то сшитые кости.

Потом заскрипели силовые конструкции немолодого судна, из чего он сделал вывод, что «Синдерелла» оказалась в безвыходной ситуации.

Разумеется, произошедшее Брейн воспринял как покушение на его личность и первым выскочил в коридор, пряча за поясом пистолет. Однако ему не удалось обнаружить даже аварийной команды, которая обычно в первую очередь обходила каюты, чтобы оценить ущерб, полученный драгоценными пассажирами.

Но, услышав скрежет бортовых планок, Брейн сразу сориентировался, к какой стороне бежать, чтобы не опоздать к тому, что там намечалось.

И когда прибежала ополовиненная команда лайнера – прихрамывая, ругаясь и потирая ушибленные места, Брейн уже крепил сцепные узлы, чтобы зафиксировать базу швартовавшегося к ним корабля.

На приличном судне это сделала бы автоматика, но здесь, похоже, к своей работе не успевали даже матросы.

– Ты кто такой? – спросил один из них, оттесняя Брейна от борта.

– Не ругайся, Хантер, это пассажир, – поправил его коллега, потирая свежий кровоподтек под глазом. – Спасибо вам, сэр, теперь вы можете быть свободны.

Брейн отошел, но недалеко. Его крайне заинтересовало, кому требовалось посреди пути следования вдруг швартоваться к пассажирскому судну. И он не исключал, что это за ним.

Однако после того как в коридор из шлюзового отвода покатились сбитые с ног матросы швартового звена, а затем стали выскакивать бойцы в какой-то самодельной защитной оснастке, он понял, что ошибся.

Захватчики стали с улюлюканьем разбегаться по коридорам, а один даже попытался заехать Брейну в лицо локтем, но промахнулся. А вышедший следом за этой бандой старший подошел к Брейну и сказал:

– Прошу простить за этот идиотский проступок моего солдата, сэр, он обязательно будет наказан. А вам пока лучше вернуться в свою каюту.