Грани настоящего

– Рано или поздно они всё равно узнают, – с совершенно философским спокойствием отозвался Джеймс, и я не уловила в нём ни малейшего признака тревоги. – Думаешь, мы в первый раз пытаемся друг друга убивать?

Что ж, и так понятно, что с Чарльзом они враги уже давно. Ещё некоторое время я думала, а потом предложила:

– Почему бы тебе не помочь ковену схватить этого колдуна?

Он застыл, и я, поняв, что только что сморозила, поспешила разъяснить:

– Я помню, что Рыцари тебя подозревают, но Алан на твоей стороне, и в вашем ковене пользуется уважением. Ведь он может убедить Рыцарей не арестовывать тебя до второго жертвоприношения, а потом, когда они схватят настоящего убийцу, станет понятно, что ты тут ни при чём…

Кровать скрипнула, когда Джеймс повернулся ко мне. Черты его лица по-прежнему были нечёткими, но то, что смотрел он прямо на меня, я видела ясно. Пожалуй, хорошо, что на мне не было в данный момент контактных линз – что-то мне подсказывало, что выражение его лица мне бы сейчас точно не понравилось.

– Я не имею никаких общих дел с ковеном вот уже сто тридцать лет, – наконец сообщил он отчуждённым тоном. – И не собираюсь ничего менять.

– Но почему? – вырвалось у меня. Холодная уверенность в его голосе удивила меня.

– По той же причине, по которой я когда-то ушёл из ковена и стал тёмным магом, – в этот момент я затаила дыхание, стараясь не пропустить ни слова. – Наши взгляды с ковеном на многие вещи слишком сильно расходятся, и в тысяча восемьсот восемьдесят пятом я понял, что способен идти своим путём, не опираясь на мнение других магов.

Последние слова прозвучали с откровенной враждебностью, и я спросила:

– Ты воспринимаешь их как своих противников?

– Обычно нет. Но, как только наши пути пересекаются… То, пожалуй, да.

– И ты спокойно убьёшь любого из них, если понадобится?

В памяти сами собой всплыли слова Розмари о том, как пренебрежительно относятся тёмные маги к человеческой жизни. Но, по большому счёту, мне не было никакого дела до всех тёмных магов, а вот отношение Джеймса я должна была узнать!

На этот раз он ответил не сразу, а когда заговорил, то взвешивал каждое слово. И мне было очевидно, что дело было не в том, что он не был до конца уверен в своём ответе, а в том, что хотел сделать его максимально честным:

– Не любого. Я не смог бы причинить вред ни сестре, ни Майклу, который был когда-то моим лучшим другом. Что же касается остальных людей… Ты, Искательница, тоже можешь быть спокойна: ты приложила все силы для моего спасения, и я этого не забуду. А другие… Я не сторонник насилия, но иногда без него не получается обойтись.

Я молчала, осмысливая его слова, а Джеймс, словно почувствовав моё смятение, добавил:

– Не забивай себе голову раньше времени. Тебе ничего не грозит, так что спи спокойно.

И – странное дело – несмотря на его жёсткую правду, высказанную без малейших сомнений или угрызений совести, я действительно смогла заснуть и спокойно проспала всю ночь. Не знаю, что было тому причиной – пережитая вместе опасность или этот неожиданный разговор по душам в ночной темноте – но я чувствовала странную близость с человеком, который говорил со мной так открыто, не скрывая правды, какой бы она ни была.

Глава 30

Наше загородное уединение не продлилось долго. Уже на следующий день Джеймс уверенно объявил, что прекрасно себя чувствует и готов вернуться в Лондон в любой момент. Если бы не неотвратимо надвигающееся второе жертвоприношение, я бы, возможно, попробовала настоять на ещё одном дне покоя, но сейчас у нас попросту не было времени. Поэтому, когда я утром собственными глазами увидела, с каким здоровым аппетитом тёмный маг поглощал приготовленный мной завтрак, я решила, что раз выздоровление идёт такими семимильными шагами, задерживаться в Марлоу и впрямь не имеет смысла. Когда мы проснулись, я первым делом изучила заштопанные раны и с облегчением убедилась, что за ночь они не воспалились. Джеймс безропотно вынес моё «медицинское обследование» и, пока я въедливо изучала длинные порезы на его груди и животе, только ехидно предложил:

– Могу ещё спиной повернуться. С той стороны я тоже ничего.

– Спину я тоже посмотрю. Там один или два пореза точно были, – в тон ему отозвалась я, слегка покраснев. Сейчас, зашитые, чистые, его раны производили гораздо менее тягостное впечатление, чем вчера, и потому Джеймс без рубашки внезапно произвёл на меня почему-то куда более сильное впечатление, чем можно было ожидать. Быстро, чтобы он не догадался о моих мыслях, я напомнила:

– Швы потом надо будет снять.

– Я специально приеду к тебе. Не могу доверить это ответственное дело никому другому, – ухмыльнувшись, пообещал он, и мне показалось, что мои мысли не остались для него тайной.

Ну и ладно. Настроение всё равно было удивительно приподнятым, и я отправилась на кухню выяснить, что там можно было съесть на завтрак.