Гранатовое зернышко

— Слушаю-слушаю, — а стоило упомянуть имя любимой дочери, как Тахир стал крайне нетерпелив. С жадностью слушал, не перебивая, а потом засыпал вопросами. Как? Когда? куда? Откуда?

Кажется, в доме Джафаровых сегодня должен был быть очень необычный вечер. Ведь всем услышанным Тахир планировал поделиться с женой, а потом уж не знал даже — вместе с ней же плакать или смеяться…

* * *

Закончив свой марафон звонков, Мир положил на рабочий стол телефон, вздохнул.

— Ох, Амина… Почему с тобой так тяжело? Вот везет же другим мужикам. Бабы как бабы. А у меня… богиня.

Улыбнулся, когда представил ее лицо — как поморщилась бы, услышав такое, потом полез в верхний ящик стола, достал коробочку, открыл.

Колечко выбирал с Наирой. Звали с собой и Лалу, но у той не получилось. Хотя может и к лучшему. Наконец-то выдалась возможность спокойно поговорить с рассудительной и мудрой теперь уже не просто сестрой, а даже матерью.

Наира его выбор одобрила. Не кольца, а будущей жены. Подбодрила словами о том, что Амина кажется ей девушкой хоть и скрытной, но иногда все же не способной удержать все истинные эмоции в себе, и вот в такие моменты в ее взгляде, обычно довольно искристом, а то и колючем, мелькает нежность. Нежность адресованная не только конкретно ему, а всем подряд.

Значит, как сказала Наира, в ней скопилось очень много этого чувства, которое нужно кому-то дарить. И ему очень повезет, если сумеет убедить ее подарить нежность именно ему.

Ну а как именно убеждать — это уж вопрос не к ней.

Лала потом долго обижалась на Мира, что не дождались ее, но младший Бабаев все же выкрутился — заручился поддержкой младшей сестры в другом, не менее важном задании.

Дамир глянул на часы — как раз полдень — где-то там это задание потихоньку начинает исполняться. Значит, и ему пора двигаться.

Взяв все необходимое, Мир вышел из кабинета, а затем и из Бабочки.

Тихой-тихой, будто затаившейся. Кажется, это место тоже волновалось. Вряд ли за него, скорей за Амину.

— Не волнуйся, милая. Мы сюда еще вернемся.

Успокоив здание, Дамир забрался в машину, тронул.

* * *

Амина с Лалой стояли у входа в большой городской парк. Очутились они тут, как казалось Амине, чисто случайно. А вот по мнению Лалы, все шло четко по плану.

Ей было дано распоряжение вытащить главную бабочку Баттерфляя на дружеский обед где-то неподалеку, потом довыгуливать ее сюда, зайти в середину…

— Лала, мне скоро ехать нужно будет… — Амина глянула на часики на запястье, а потом извинительно улыбнулась девушке, с которой они сегодня так хорошо провели время.

Вообще, как ни странно, со всеми родственниками Мира Краевская чувствовала себя более чем комфортно. Иногда ей с кем-то из них было даже спокойней, чем с самим Дамиркой. Почему? Ответить несложно — Амина до сих пор не разобралась в себе и в своих чувствах к нему, поэтому видеть каждый раз в его взгляде беззащитность неподдельной любви было больно.

С Лалой же они абсолютно совпали. И тем, как мыслят, и тем — о чем, как на мир смотрят, как смотрят на… Мира. Им было легко общаться. И даже молчать легко. Они обнаружили это почти сразу после знакомства — как-то раз Лала приехала к Миру, у которого как раз гостила Амина.

В тот вечер Дамир расположен к беседам не был — бурчал только и супился, Амина же играла роль радушной хозяйки. И если еще первый час обе девушки пытались как-то повлиять на своего надувшегося джигита, то устав, в конце концов, плюнули, оставили его наедине с телеком, а сами отправились на кухню — гонять чаи с пироженками.

Там, на кухне, переобсуждали все на свете, насмеялись от души, косточки по одной перебрали — брату и парню. Разошлись союзницами, соратницами, единомышленницами и чуть ли не разлученными в детстве сестрами из индийского фильма.

Мир по этому поводу потом пытался Амину подкалывать. Мол, бросила расстроенного мужика, ушла куда-то с сестрой, а он тут страдал, между прочим…

Амина же на мелкие провокации не велась. Популярно объяснила, что хитрость мужиковскую давно раскусила — и когда он действительно грустит, а когда просто на «пожалелки» напрашивается, различать научилась. Что «ушла куда-то» — это в соседнюю комнату, и как бы сильно он ни страдал, уж если б поскулил из комнаты о том, как во внимании нуждается, они вернулись бы.

Правда, Амина его хоть и отчитала, но потом все равно пожалела. Все-таки права была Зарина, когда рассуждала, что заводить мужика, которому не стукнуло тридцать — это усыновлять младенца. Так и есть. Но в то же время подруга и ошибалась… Когда младенцу стукает тридцать… ничего не меняется. У них продолжаются периодические приступы хандры, они все так же любят, чтобы их по головке погладили, загривочек почесали, чтобы рассказали, как он силен и могуч, как же всем вокруг повезло, что он вот такой вот есть, ну и что больше всех, конечно же, повезло той, которая удостоена чести чесать тот самый загривочек и целовать в носик. Здорового. Тридцатидвухлетнего. Мужика.