Графы Лудольф

По одной из версий, именно Осип Дерибас убеждает Тараканову в том, что русский флот жаждет встать под ее знамена, и хитростью заманивает княжну на борт императорского фрегата, хотя существует также мнение, что Осип в тот год не мог быть в Италии, поскольку находился в Санкт-Петербурге.

Молодая супруга Орлова входит на борт с полной уверенностью, что на ее стороне теперь находится могучая военная и политическая сила в борьбе за русский престол (см.: Эйдельман Н. Я. Твой XVIII век).

Однако, как только эскадра отплыла от берега, несчастную княжну взяли под стражу. Арест принцессы вызвал возмущение в Ливорно, Пизе и Флоренции. В течение двух дней, пока русская эскадра еще стояла на рейде, ее постоянно окружали лодки, полные местных жителей, и только цепь солдат на палубе, угрожавших открыть огонь, держала их на достаточном расстоянии. 26 февраля 1775 года эскадра снялась с якоря. Княжна плохо себя чувствовала, и ей был выделен собственный врач и прислуга. Сам же князь Орлов, опасаясь мести итальянцев, спешно выехал из страны по суше, не дожидаясь разрешения императрицы. На корабле арестованная княжна писала письма Орлову, умоляя спасти ее, до последнего надеясь на его помощь. По воспоминаниям адмирала Грейга, до прибытия в английский порт Плимут Тараканова вела себя достаточно спокойно, но во время стоянки с ней вдруг случился нервный припадок, в результате которого она упала в обморок. Когда ее вынесли на палубу, чтобы привести в чувства, она вскочила и попыталась выпрыгнуть за борт, прямо в проплывавшую мимо рыбацкую лодку. В последний момент пленницу удалось удержать.

Осознав, что помощи ждать больше не от кого, Тараканова еще несколько раз попыталась наложить на себя руки и выброситься за борт. В конце путешествия ее все же доставили в Петербург и заточили в Петропавловскую крепость, где долго и безрезультатно допрашивали. В 1775 году лжецаревна умерла от чахотки вместе со своим новорожденным ребенком. Даже перед лицом смерти на исповеди Тараканова не раскрыла тайну своего происхождения. Ее похоронили солдаты из охраны крепости без соблюдения похоронных обрядов. Все лица, задержанные вместе с ней, были освобождены, им вручили деньги для возвращения в Европу с условием никогда больше не приезжать в Россию.

Эта молодая женщина вошла в историю под именем княжны Таракановой, хотя при жизни этим именем никогда не пользовалась и, наверное, очень бы удивилась, узнав про это. Спустя восемь лет после ее смерти французские историки прислали в Россию документы, в которых подтверждалось истинное происхождение княжны Таракановой: «самозванка» на самом деле была дочерью Елизаветы и Разумовского. Естественно, этим документам ходу не дали.

За оказанную важнейшую услугу Российскому государству в захвате лжекняжны Орлов снабжает Дерибаса верительной грамотой, с которой тот предстает перед Екатериной Великой. Многие историки склонны думать, что Дерибас вовсе не участвовал в захвате Таракановой, а сблизился с семьей Орловых, поскольку наблюдал за воспитанием и заграничным лечением, а затем и возвращением в Петербург юного графа Бобринского — сына императрицы и ее тайного мужа Григория Орлова.

В 1772 году Екатерина дает Дерибасу дворянский титул, звание полковника русской армии и женит его на дочери своего фаворита Бецкого, осыпая всяческими царскими милостями.

Осип Дерибас служил в армии Потемника с Суворовым, который называл Дерибаса хитрым лисом, хотя и утверждал, что фельдмаршал Кутузов был еще хитрее.

Дерибас основал город Одессу и порт, пригласив для строительства порта в Хаджибее голландского инженера Ф. де Волана (1793–1795). После смерти Екатерины Павел I в 1797 году назначает Осипа генерал-кригс-комиссаром, членом Адмиралтейств-коллегии и управляющим Лесным департаментом, но 1 марта 1800 года увольняет его с последней должности по причине злоупотребления лесными доходами. И немудрено — в екатерининские времена все ее приближенные и чиновники сильно обкрадывали отчизну, не брезговал воровством и сам Дерибас. Подвела, так сказать, старая привычка.

К слову о расхищениях и взятках. Много лет назад какой-то губернатор жаловался Орлову, что его обвиняют во взятках. «Вот-вот! — воскликнул Орлов. — То же самое было и со мною: в Италии распустили слух, будто я за бесценок скупаю и похищаю старинные памятники. И заметьте, мой друг, как только я перестал это делать, слухи сразу прекратились».