Графские развалины

Алекс не хотел убивать немногословного посланца голоса. Собирался оглушить, связать, а затем сделать несколько более разговорчивым.

Не сложилось…

Нет, удар не стал смертельным. Но и не оглушил противника. Монтировка вообще угодила не по черепу – по палке, которую каким-то чудом умудрился подставить под удар седой человек.

– Эвханах! – завопил раздосадованный Алекс. И тут же повторил удар.

Вновь на пути его орудия оказалась сучковатая палка. Незнакомец отскочил назад, нехорошо улыбнулся, и только сейчас его лицо показалось Алексу смутно знакомым.

Но рыться в воспоминаниях было некогда. Потому что палка в руках посланца разделилась. Большая ее часть осталась в левой руке, а из меньшей виднелась теперь полоса тусклой стали.

Сабля, понял Алекс. Неожиданно оказавшееся в руках противника холодное оружие его не испугало. Он имел богатейший опыт беспощадных драк с использованием любых подвернувшихся под руку предметов. И был уверен, что разделает под орех придурка, спутавшего жизнь с ролевой игрой. Сначала переломит блудливую ручонку, чтоб не хваталась за железки всякие, а уж потом… С воплем «Эвханах!» он ринулся вперед.

Алекс не испугался.

Зато Сашок неожиданно оказался в состоянии, близком к панике.

Он не сомневался, что быстро и без проблем разберется с Алексом-Соплей, невесть что о себе возомнившем (своего визави Сашок узнал сразу). Но все складывалось не так просто. Умения, достигнутые за три года упорных тренировок под руководством голоса, куда-то подевались. Отточенные движения совершались с трудом, натужно, и получались неловкими и замедленными. Катана оказывалась в нужных местах с запозданием. Сашок отходил под бешеным натиском Алекса, огибая машину и с трудом успевая парировать град ударов. Меч налился свинцовой неподъемной тяжестью – контратаковать Сашок не пытался.

Он предал меня! – мелькнула мысль.

Точно. Голос использовал его и выбросил. Нашел себе новую креатуру – Алекса-Соплю. Все планы покатились к чертям – придется драться за спасение собственной жизни.

И он дрался. Пытался вытащить из памяти забытые приемы – неуклюжие и наивные, изученные давным-давно по старым книгам, без помощи голоса. Получалось плохо. Рука упорно не желала слушаться мозга, а меч – руки.

Сашок начал отступать по пустырю, выбирая момент, когда можно будет удариться в бегство, не рискуя получить удар в затылок. Алекс его преследовал, позабыв в пылу схватки о споем нежелании удаляться от пентагонона.

А потом все кончилось. Быстро и неожиданно.

Монтировка упала на землю. Алекс скорчился, согнулся, вцепившись руками в пах. Сашок почувствовал, как в движения вернулась привычная легкость, и тут же, не раздумывая, рубанул противника по затылку.

Алекс рухнул лицом в траву. Ноги судорожно дернулись и замерли. Вокруг головы набухало темное пятно.

Сашок несколько раз взмахнул катаной – она запорхала в воздухе стремительно, почти невидимо. Удовлетворенно кивнул и направился к машине, не оглядываясь на труп.

5

Они ехали последней электричкой – точь-в-точь как Гном три дня назад. И точно так же вагон был пуст. Оно и к лучшему – разговор, что вели Ада и Кравцов, для посторонних ушей никак не предназначался.

– Ты уверен, что нам стоит его искать? Я устала жить рядом с этим! И так радовалась, что все закончилось…

– Не закончилось ничего, – жестко сказал Кравцов. – И поводов для радости мало. Если бы мы вдруг выкопали на морковной грядке атомный фугас – как ты думаешь: стоило бы радоваться, что он исчез ночью с огорода? При том, что мальчишки на соседнем пустыре вполне могли бы уже разводить под фугасом костер…

Аделина не сдавалась:

– Но почему именно Спасовка? Если тот бедолага «пошел на дело» не один, то сообщники могли утащить пентагонон куда угодно…

Кравцов посмотрел на нее внимательно: бледное лицо, круги под глазами… Спросил тихо:

– Сама-то веришь?

Ада вздохнула. Не верила. Очень хотела верить – и не могла.

Кравцов же после находки плана Спасовки с привязанным к местности изображением пятиугольника не сомневался: чертов пентагонон всплывет именно там. И скорее всего – на графских развалинах.

…Электричка медленно подъезжала к вокзалу, темному и безлюдному. Ни автобусов, ни маршруток не было видно. Таксисты, подстерегавшие днем посетителей Павловского дворца-музея, тоже исчезли с вокзальной площади.

– Поехали через Антропшино, – предложила Ада. – Попутку во втором часу ночи можем прождать очень долго. А пешком через Славянку не больше часа.

Кравцов рассеянно кивнул. Его мучил вопрос: а что, собственно, делать с пентагононом, если они его действительно обнаружат? Отец Ады ценою собственной жизни доказал: грубые механические способы неприменимы. Разве только попробовать нечто суперэффективное. Направленный взрыв, например. Килограммов этак на полста тротилового эквивалента. Старая бронза попросту испарится, развеется на атомы.