Графиня поневоле

— Кадмус ри Кавиньи предложил родителям девицы расторгнуть уже заключенные договоренности с нашим родом, обещая всевозможную протекцию при дворе, даже заручился поддержкой короля. Граф рю Моро упорствовал, говоря, что помолвка заключена в храме Пресветлой Матери и скреплена магической клятвой. Пытался доказать, что нарушение подобных обязательств приведет к гневу Предвечной, который падет на его род, говорил, что Аола Александра и Луций любят друг-друга.

Тогда Кадмус впал в ярость, похитил деву, запер ее в своем поместье и назначил свадьбу на следующее утро.

Тем временем король вызвал к себе отца девицы и велел передать дочь своему любимцу. Правом сюзерена принудив рю Моро, его величество лично проследил за составлением брачного договора. Глава же нашего рода с наследником попали в опалу и были отправлены в ссылку.

— И все из-за девицы?

— Думается мне, что тут большую сыграло роль желание ослабить влияние некромантов. Ранее старались девиц из целительских родов сочетать с любимцами Темной Леди.

— Жизнь и смерть вместе…

— Да, такие союзы были очень удачными, и Пресвятая Матерь их благословляла здоровыми магически сильными детьми. А Гарольд третий решил усилить преданных ему огневиков.

— Жизнь и огонь согревающий… — задумалась Светлейшая.

— Тоже неплохо, — кивнула Марфа. — Вот только не стоило разрывать помолвку, получившую одобрение богини.

— И что же дальше?

— Все как положено. Луций погиб при попытке спасти невесту, успев наложить предсмертное проклятие на всех ри Кавиньи. Девица выбросилась из окна прямо на камни двора. Рыжий помешался, а через год во время королевской свадьбы в главном ридаанском храме было явлено пророчество, — Просветленная принялась листать летопись. — Да где же это?

— Не спеши, испортишь ценную книгу.

— Вот оно! Слушай:

Не ценят милости моей,
Не чтят законов мирозданья,
И проливают кровь детей,
И губят нежные созданья.
Скорбя и плача не отдам
Я девочек в сей мир жестокий!
И не взывайте к небесам,
Не посылайте им упреки.
И будет так покуда твердь
Не посетит чужая дева,
Объединит огонь и смерть
Любовью, нежностью без гнева.

— Чужая значит… Вот что, Марфа, отправляйся ка ты завтра в Морено касл.

— Я бы пока поискала еще что-нибудь интересное.

— Ну ладно, — Светлейшая кивнула согласно. — Только хроники эти мне отдай, нечего им в общем доступе делать.

Покидая библиотеку, Иллиад чуть не уронила тяжеленный том, потому что Марфа снова запела:

«Ехал дедушка в санях
Рыжий конопатый,
Пел частушки про любовь
И махал лопатой!»

Глава сорок четвертая, в которой героиня идет на кладбище

На предложение Грегори нарвать лилий Иришка ответила отказом. Не поднималась рука на такую красоту.

— Всех-то ты жалеешь, — брюнет снова сел на весла. — А между тем, у тебя есть враги, птичка. Их тоже пожалеешь?

— Я их уже жалею, — она засмеялась и брызнула на Грега водой. — Хотели меня отравить, а в результате добились того, что у меня два мужа. И по словам сестры Марфы вы «очень перспективные молодые люди».

— Ты совсем не боишься?

— Знаешь, пока я здесь, опасность кажется далекой и ненастоящей. Вроде и знаешь о ней, а всерьез не воспринимаешь.

— Ты должна быть осторожной, когда мы приедем в Ридаан, а уж при дворе и подавно.

— Я постараюсь.

— И вот еще что. Сегодня днем я попробую провести парочку ритуалов.

— Запрешься от меня в лаборатории?

— Возьму тебя с собой.

— Зачем это? — Иришка подавила зевок и сморгнула слезы.

— Не выспалась? — Грегори с улыбкой следил за женой.

— Неа, — она еще раз зевнула в кулачок. — Так что за ритуалы?

— Гадать будем.

— На картах?

— Нет.

— На кофейной гуще?

— Не угадала птичка.

— На ромашках?

— Сдаешься? — лодка причалила к пирсу. Грег выбрался и подал Аоле руку.

— На бобах?

— На внутренностях.

— Фу! Нет! Я не хочу!

— Надо, птичка, надо! — он засмеялся, подхватил на руки отбивающуюся благоверную, посадил на плечо, где она тут же затихла. — Эй, малышка, как ты?

— Высоко. Страшно. Почти как на Россе, только масть не та, — предельно честно отчиталась Иришка.

— Я с тобой за две недели смеюсь больше чем за последние десять лет, — Грег направился к дому.

— И прекрасно! — потихоньку освоившись на мужнином плече, вернулась к разговору. — А мне обязательно присутствовать при гадании?

— Ты должна быть рядом, но смотреть необязательно. Птичка, соглашайся, все что хочешь для тебя сделаю!

— Купаться пойдем?

— Вечером.

— И еще я хочу баню!

— Что это?

— Я это такая купальня с парилкой. Только ее строить надо.

— Сделаем, — Грег ссадил Аолу на пол. — Построим, но за это ты пойдешь сегодня со мной на кладбище.

— А Миранда как же?

— Во время дневного сна, — пресек споры некромант.

* * *