Графиня Листаль

Проходя, он увидел Мэри и был поражен сначала выражением страдания на ея лице, а потом ея красотой.

Он спросил ее может–ли она идти опираясь на его руку и довел ее до ближней деревни.

Тут с молодой девушкой сделалась сильная горячка.

Пьер не мог решиться оставить сироту без всякой помощи: он поместил ее к знакомому плантатору и, продолжая заниматься делами, не пропускал ни одного дня чтобы не навестить сироты, к которой он привязывался все более и более.

Помимо его воли им овладело совершенно новое чувство: он чувствовал к этому существу, встреченному им случайно, любовь брата, друга и что–то еще большее.

Здоровье Мэри поправлялось медленно, первые шаги после болезни она сделала опираясь на плечо Пьера, который почувствовал дрожь от этого прикосновения.

Когда она достаточно поправилась, молодой человек спросил ея историю. Мэри разсказала ее.

Пьер думал несколько дней и в это время не показывался к больной.

Однажды утром он наконец явился с сияющим лицом.

— Мис Мэри, сказал он, вы одна и сирота; я одинок также как и вы, у меня нет ни семьи, ни родных. Мы оба нуждаемся в том, чтобы кто–нибудь любил нас и помогал нам идти но жизненному пути; хотите быть моей женой?

Молодая девушка побледнела и закрыла глаза.

Пьер молча ждал, опустив глаза.

Он говорил смело, но, дожидаясь ответа, чувствовал себя застенчивее ребенка.

— Да, Пьер, сказала Мэри твердым голосом.

Он упал перед ней на колени.

Между тем в течении нескольких минут, прошедших между вопросом и ответом, вот что подумала Мэри:

— Этот человек прав, я одна, у меня нет никакой опоры; если я откажу ему, куда же я пойду? Что будет со мною? Я разсчитывала на случай: я не должна опускать этого, должна принять эту помощь как ни странна показалась она мне в первую минуту. Сделавшись женою этаго человека, я приобретаю себе новое существование, без него, я ничто, а теперь я снова могу ждать новаго случая. Правда, что я выхожу замуж, т. е. связываю себя с сегодняшняго дня на всю жизнь. Но кто знает?

Не надо забывать, что в то время как Мэри Виллинс разсуждала таким образом, ей еще не было шестнадцати лет.

Еслибы Пьер мог читать в сердце той, которую он любил, еслибы он мог проследить за ея соображениями, увидеть ея холодность и черствость ея сердца, то он бы с ужасом отшатнулся.

Но Мэри улыбалась, и была так прелестна, что бедный малый плакал целуя ея руки.

Мэри Виллинс сделась Мэри Бланше.

Ее то мы теперь находим в павильоне с Эдуардом Стерманом.

Как произошло это новое превращение?

Вся история Мэри заключается в словах, которыя она произносила мысленно, венчаясь:

— А потом… кто знает?

Она не любила Пьера; он был для нея только первой ступенью, но ей ни минуту не приходило в голову остаться на всегда так низко, ей было необходимо подняться.

Эдуард попался ей на дороге.

Пусть читатель, при описании того тина, черты котораго мы стараемся теперь выяснить, не говорит что он преувеличен.

Мэри Виллинс прежде всего американка, т. е. женщина холодная, у которой нет ни сердца, ни чувств и отличается только разсчитанной энергией и силой воли, которую ничто не заставит нагнуться.

Американка никогда не увлекается, то, что кажется у нея фантазией, есть разсчет.

Если она счастлива в том положении, в которое поставили ее обстоятельства, то она никогда не сделает ни шага, чтобы сойти с пути, по которому идет. В несчастии она сумеет терпеливо ждать. Обманутая — она не станет плакать, не станет негодовать и открыто бороться, и тут опять она станет ждать, и отмстит холодно, медленно, с равнодушной улыбкой. Тот, кого она перестала любить, как бы не существует для нея более. Если она связана с ним, то заставит его самого разорвать цепи, соединяющия их. Иногда на нее находят припадки безумной, но сдержанной ярости. В глазах сверкает молния, губы сожмутся; затем ничего, снова возвращается спокойствие, улыбка.

Наконец, и это ея самое большое достоинство или самый громадный порок, она горда. Уязвленная раз, она безжалостна; никогда рана, нанесенная ея самолюбию, не вылечивается. Она скорее сама, своими руками разорвет ее, чем даст ей зажить.

Уравняйте все эти чувства, отняв у них характер исключительности, и вы увидите американку, такую каких много.

Напротив того, представьте этот характер под влиянием одной преобладающей страсти, например хоть честолюбия и вы получите Мэри Бланше, обманывающею Пьера, к которому она равнодушна, для Эдуарда, котораго она не любит. Кроме того вы увидите женщину, всегда владеющую собой, которая слушает свой собственный голос, оживляет по собственной воле взгляд и говорит Эдуарду Стерману, стоящему перед ней на коленах:

— Ну! говорите же скорее! я хочу все знать.

II.

Эдуард молчал.

Пристально устремив взгляд на лице Мэри, он, казалось хотел проникнуть ея мысли, но на ея лице видно было только выражение детскаго любопытства.

— Ну! сказала она опять, будешь ты говорить?

— Ты хочешь этого?