Граф М.Т. Лорис-Меликов и его современники

Смерть Аорис-Меликова вызвала озабоченность царских властей содержанием архива покойного, который был опечатан прибывшим в Ниццу представителем русского посольства во Франции. Оказалось, что основные бумаги хранятся в Петербурге у младшего сына, о чем министр иностранных дел Н.К. Гире сообщил государственному секретарю А.А. Половцову, последний *— императору, который распорядился: «Необходимо пересмотреть его бумаги и все, что не касается семейства, отобрать для подробного осмотра, а потом увидим, что с ним делать». Но сыновей в Петербурге не оказалось. Пришлось Половцову и генерал-адъютанту О. Б. Рихтеру опечатать квартиру. И только в начале января 1889 г. удалось разобрать бумаги, которые, по словам Половцова, «не представляли ничего интересного»⁵⁹⁸.

Такой ход дела в свое время Михаил Тариелович предусмотрел. Он понимал, что власти заинтересуются его личным архивом, и в октябре 1886 г. уничтожил «массу записок и воспоминаний», написанных им после отставки, сохранив лишь подлинные документы, передав их Белоголовому. «Пусть они, — писал он своему другу, — лежат в ваших бумагах; быть может, лет через двадцать пять, когда от нас пойдет уже лопух, перейдут они в руки будущего Бартенева или Семевского и ознакомят русское общество с переживаемой нами нынче тяжелой эпохой самодурства правительства и холопства подданных»⁵⁹⁹. Предсказание это сбылось.

История стала всеобщим достоянием. На этом фоне постепенно происходило знакомство с судьбой и самого Лорис-Меликова. В 1889 г. появилась краткая документальная биография, раскрывающая главным образом военную жизнь генерала. Ратные подвиги во времена Воронцова и Муравьева, деятельность начальника Карской области, участие в Русско-турецкой войне 1877—1878 гг., штурм Карса; многочисленные награды, честно заслуженные и в сражениях, и в делах, связанных с устройством жизни кавказских народов... «Военному человеку, — здраво рассуждает автор, — быть военным, даже героем — его прямая обязанность; но явиться современным администратором, а еще более — государственным деятелем, это дар и особенная заслуга, которая в сочетании с воинскими качествами и дарованиями, присуща не каждому из смертных»⁶⁰⁰.

Начали публиковаться и мемуары. Одним из первых откликнулся воспоминаниями Н.А. Белоголовый. В мае 1889 г. к основателю и редактору «Русской старины» М.И. Семевскому явился уже упомянутый Г.Э. Эзов с рукописью Николая Андреевича. Михаил Иванович сразу ответил Белоголовому: «Я сердечно рад, что получил Вашу статью о высоко достопамятной личности государственного деятеля и необыкновенно симпатичного человека — устами, так сказать, его ближайшего, наиболее дорогого ему в последние шесть лет человека — друга»⁶⁰¹. В этом же письме редактор журнала просил мемуариста прислать несколько писем самого Аорис-Меликова. Белоголовый от этого воздержался. В сентябрьском номере «Русской старины» публикация появилась без писем: «Граф Михаил Тариелович Аорис-Меликов. Воспоминания доктора Н.А. Белоголового. 1878—1888». Они завершались душевными и очень теплыми словами: «Россия лишилась в лице его одного из даро-витейших, бескорыстнейших и преданных своих сынов, и можно лишь искренно мне в оскорбление живущим пожелать ей побольше таких!»⁶⁰² (Курсив наш. — Ред.)

Указанные воспоминания не касались времени, когда Лорис-Ме-ликов, находясь во власти, выступал с реформаторской программой. Об этом этапе его жизни Белоголовый решил оповестить современников дополнительно — как бы продолжить свою просветительскую миссию.

В 1893 г. в Лондоне появилась анонимная брошюра, изданная Фондом русской вольной прессы: «Конституция графа Лорис-Мели-кова». В современной исторической литературе ее авторство прочно приписывается М.М. Ковалевскому, который в свое время якобы сообщил об этом историку Б.Э. Нольде. Последний пришел к выводу, что «манера изложения» публикации «не оставляет в этом никакого сомнения»⁶⁰³. Можно ли верить такой версии?

Перед нами очень важный, принципиального значения документ (выпавший из поля зрения историков), дающий возможность установить подлинного автора рассматриваемого издания.