Градиент неба

— Я не уверена, что обо всех легендах космоса стоит говорить всерьез, — сказала Кристина. — А наш аналитик… У него есть индивидуальная особенность — увлекаться и зацикливаться на проблеме. Бак, он… Он далек от объективности в том вопросе, которым увлекся.

— При чем тут особенности вашего аналитика! Если мы, играя с материей, скоростью и гравитацией, легко пробиваем тоннели в ткани мира, почему этого не могут делать сливающиеся звезды? — сказал Виктор и посмотрел на Гардона, словно тот мог их рассудить.

— Мы до сих пор до конца не понимаем, что такое гравитация, — возразила Кристина.

Девчонка освоилась, перестала заикаться через слово и даже позволила себе снисходительный тон по отношению к непосвященным.

— Так давайте установим истину! — подмигнул ей Блохин. — Уроним что-нибудь тяжелое?

— Иди у себя в каюте роняй, — предложил Рэд.

— Я ж ради эксперимента!

— Мы все и так внутри эксперимента, — заверила их Кристина. — Компенсаторы вашего звездолета работают по принципу уравнивания полей взаимных ускорений. Корабль разгоняется, компенсаторы формируют противонаправленное локальное ускорение.

— Ну да. При создании искусственного тяготения на станциях используется тот же принцип, — согласился Блохин. — Отлично, мы поняли друг друга! И как отсюда следует, что сброс гравитационной волны в колодец подпространственного перехода невозможен?

— У вас есть источник питания и четко заданный вектор прыжка.

— И что? Энергия слияния — просто сверхисточник! Вваливает через край. А векторов — любое направление. Мы же говорим о спонтанности.

— Если все так просто, почему спонтанные тоннели не пронизывают всю Вселенную?

— Так я тебя хотел спросить! Кто здесь Разведка и спец по гравитации?

— Тише, Виктор, — сказал Гардон. — Вот что, Кристина… Выводить ради тебя звездолет на стабильный маршевый участок я не буду, мы и так отстаем от графика, но может, что-то получится между прыжками. Пойдем со мной, поговорим с нашим радистом насчет сеанса связи с «Гравистаром».

Она не сразу поверила.

— Спасибо, господин капитан!

— Пока не за что.

— Я сейчас тоже в рубку загляну, без меня не начинайте, — сказал Виктор, отвлекся на инком, что-то ответил техникам и стремительно вышел.

Рэд встал. Кристина взяла со стола пропуск и планшет и нагнулась за сумкой. Возле каплевидной ножки кресла валялся мятый прямоугольник, надорванный по верхнему краю. Кристина невольно задержала на нем взгляд. Чем-то он привлек ее внимание — этот пустой пакетик с разноцветными волнистыми линиями и выпуклыми латинскими буквами «Super-cer…», который не долетел до приемной зоны мусоросборника.

У Бака оказались неожиданно цепкие пальцы, сухие и изогнутые как затупленные когти. Он, захлебываясь, шептал ей в ухо что-то вязкое и слюнявое. Тянул за руку вниз. На плече остались круглые аккуратные синяки. Кристина сводила их в душевой кабине, боясь, что Карл застанет ее за этим занятием, и попутно раз десять умылась, соскребая со щеки и шеи слюнявый след. Она бы и знать не знала, чем их ублюдочный гений лечится, если бы россыпь пакетиков «Super-cerеbro» не лежала у него на столе между гамбургерами и разъемами, когда он тащил ее к себе на колени точно в логово.

«На этом корабле у всех проблемы», — сказал ей штурман «Моники».

«Это разрешенный анальгетик», — сказал ей Карл.

Капитан МНК-17 обернулся в дверях, словно почувствовал взгляд:

— Все в порядке?

— Да! Да…

Она поспешно выскочила за ним из каюты, миновала каюты командного состава и уставилась на диафрагмальный люк. Ирисовая диафрагма, распластанная по полусфере, раскрылась перед капитаном как хищный цветок: мгновенно, почти бесшумно раскрутила и спрятала тяжелые лепестки в прорезях переборок. Корабль настороженно вздохнул, пропустив постороннего. Кристина вздохнула с ним в унисон и шагнула в ходовую рубку.

«Моника» шла на ускорителях. Обзорные экраны листали звездные атласы. О виртуальном контроле Кристина, конечно, слышала не раз. Но шаттлы, которые возили ее по цепи и старенький УИЗ [универсальный исследовательский звездолет] «Капелла», доставивший ее к рейсовым причалам ТЗС, не были им оборудованы. Оба пилота «Капеллы» — тоже семейная парочка, только постарше Кристины с Карлом, утверждали, что сразу после виртуального управления зрачки пилотов расширены как у наркоманов. Но как тут проверишь, когда космолетчика, ведущего звездолет, скрывает массивная спинка кресла — вся в огнях индикации.

— Вызывали, господин капитан?

Она обернулась.

— Кристина, это наш специалист узла связи Кейт Фил.

— Здравствуйте, — чуть смущенно сказала Кристина.

— Добрый день. Всегда рад помочь.

Радист скупо улыбнулся. Кристина вспомнила, что мельком видела его в ангаре. Худощавый мужчина лет сорока с высоким лбом и чуть запавшими карими глазами. На его безымянном пальце она заметила тонкое обручальное кольцо, и у нее на миг сжалось сердце. Ее колечко так и осталось лежать в рюкзаке — в кармане скомканной ветровки.

— Вы со Стрэйком в спарринге идете? — спросил Кейт, окинув взглядом летный комбинезон Гардона.

— Что? А, нет-нет, это я зае… Устал я переодеваться за последние сутки.