Градиент неба

— Джентльмены, наш звездолет прибыл в конечную точку маршрута. Поздравляю. Все целы? Никого не укачало?

— Да как сказать, господин капитан.

— Нам понравилось.

— Уфф…

— Только страшно до усрачки.

— Ага, вон Сэнди в штаны наложил.

— Раз все в порядке, все на выход и за работу. Не засорять эфир! Бортинж со мной на борт. Мы проверим пилота и бортовой компьютер. Питер и Сэнди выясните, что там с отстреленной консолью и коммуникациями на оторванный движок. Новак и Лари, осмотрите дополнительную энергоустановку.

— Да, сэр.

Салон катера теперь совсем не походил на салон пассажирского звездолета. Его укоротили, за счет багажного отсека, в котором приехало оборудование. Поскольку техническому персоналу предстояли работы в вакууме, доступ туда обеспечивался снаружи. Амортизационные кресла стояли вдоль бортов по три, отформатированные под размеры полужестких скафандров.

Правым бортом, где около переходного шлюза уже колдовал бортинженер, катер намертво приклеился к одиночнику, превратив два сопоставимых по размерам звездолета в Т-образную сцепку. Спереди по ходу движения над этим сооружением реяла медуза защитного поля, распылявшая мелкие обломки. Чтобы не тратить лишнюю энергию на экранирование, Рэд вытолкал кораблики в пространство между ледяным и каменным кольцами, и они скользили теперь не по бесцветной радуге, а скорее по черной борозде граммофонной пластинки.

— Виктор, ну что у тебя?

— Давление есть, состав воздуха… Почти норма. Гравитации нет. И связи с пилотом по-прежнему нет. Через аварийный порт их БК больше информации не дает.

— Выравнивать гравитацию будем? — без всякого энтузиазма спросил Гардон.

— Да, капитан, обнуляй катер. Лучше потом снова подключим, чем нас по шлюзу раскатает. Лично я в полужестком скафе оттуда не вывернусь.

— Внимание всем на корпусе! В катере гравитация ноль, воздушка в норме, — предупредил Гардон.

— Принято, сэр.

— Готово! Открываю, капитан, — сказал Блохин.

— Виктор, стой, пусти меня вперед.

— Да некому там сопротивляться, Рэд, — мрачно предрек Блохин, отлетел в сторону, освобождая проход, и неловко схватил рукой в перчатке выскользнувшую аптечку.

Бортинженера и так бог ростом не обидел, а в скафандре он и вовсе выглядел устрашающе. Только бороды не хватало, хорошо, что он к этой идее охладел. А то возьмет вот такой на абордаж, шлем снимет, патлы дыбом, борода лопатой — точно некому сопротивляться будет.

— Ох, как я это не люблю. Здравствуй, невесомость, — сказал Виктор.

— Никто не любит.

Рэд оглянулся на салон. Больше по нему вроде ничего не летало. Ребята все закрепили еще до страта. Он взялся за край люка, нырнул в покрытый изморозью тамбур, вплыл в темноту чужого корабля и ухватился за поручень трапа ведущего в кабину пилотов.

— Давай за мной. Аккуратней, Вить, здесь тесно как в гробу и освещения нет.

— Это у них самодельный технический этаж, который по документам должен быть жилым отсеком. Вот она, дополнительная энергоустановка.

Виктор похлопал перчаткой скафандра по глухой стене, не без труда развернулся в узкой коморке, располосовав ее светом фонаря, и взмыл вдоль трапа к потолочному люку, который вел в кабину.

— Как никуда не уходили от Пайнтера, да Рэд? Опять аварийные коды и аварийные корабли.

— Точно… Ну что, открываем, готов?

— Давай.

В довольно просторной кабине, изначально спроектированной как двухместная, работало аварийное освещение. Обзорные экраны транслировали видео в режиме реального времени. Бесконечное и слегка монотонное кино про ледяные кольца портил нервно мигающий транспарант: «Режим автоматического следования. Перезагрузка» и торчавшая в кадре корма катера с крупным логотипом АСП. Гардон слегка облажался. Такие ошибки только открытый космос прощает. Если сажать кораблики в стыковке, катер градусов на тридцать надо бы довернуть. Иначе либо его корма, либо ускоритель яхты бьется о поверхность. Ну, и шлюз при ударе разрывает, конечно…

Анализатор воздуха в тактическом окне повторно мигнул зеленым. Виктор поднял забрало и сложил гермошлем, превратив его в высокий воротник.

— Виктор, загерметизируй скаф, — сказал Гардон.

— Неудобно.

— Сейчас полные глаза мусора наловишь.

Виктор оглянулся на открытую бутылку энергетика, летавшую по каюте. В лучах фонарей протянулась цепочка капель и россыпь каких-то крошек и мелких осколков. Незваные гости растревожили застоявшийся воздух. Блохин чертыхнулся и выполнил приказ.

Пилота они нашли на месте — в кресле, без сознания, опутанного страховочными ремнями. Автоматика спасения в момент аварии накачала его допингами под завязку и наполовину утопила в гель встроенной спасательной капсулы. Сердце у парня стучало как у здорового, грудная клетка подозрительно ритмично вздымалась и опадала. Лица под кислородной маской было не разглядеть.

— Не живой? — спросил Рэд у Виктора, повисшего над пилотским креслом.

— Пока будем считать, что в управляемой в коме. Какой-то совсем адский противоперегрузочный коктейль ему зарядили. Садисты. Не кровь, а сплошная химия.