Грабители морей

Эта ночь была последнею перед выступлением в поход. На утро все норрландцы должны были уехать на санях по льду, за исключением десяти человек, которые должны были остаться для охраны клипера.

В эту ночь северный горизонт осветился великолепным северным сиянием, на которое норрландцы так залюбовались, что долго не ложились спать. Особенно восторгался Пакингтон, никогда не видавший ничего подобного.

Утром, в назначенный час, состоялось выступление.

Весь караван разделился на три части: норрландцы шли под начальством Эдмунда, американцы – под начальством Пакингтона, а эскимосы – под начальством Готшалька и Рескиавика.

Экспедицию сопровождали пятеро саней, нагруженные вещами и припасами.

Предполагалось, что один день сани будут везти олени, а другой день – собаки, по очереди, во избежание утомления тех и других.

Собаки были эскимосской породы, с превосходным чутьем и замечательно дрессированные.

Иорника и Густапса возвели в сан главных проводников. Фредерик Биорн взял на себя главное командование экспедицией.

В первое время после выступления норрландцы пели веселые песни, но потом унялись. Экспедиция двигалась среди глубокой тишины, которую нарушал только скрип полозьев по мерзлому снегу да по временам – лай собак.

XI

Первая станция. – Мамонт. – Тревога. – Белый медведь. – Ложный эскимос. – Злые умыслы. – На санях. – Говорящий немой.

Путешественники потратили ровно неделю на переезд через мыс Парри, имеющий около сорока миль ширины. По ту сторону мыса снова тянется Ледовитый океан вплоть до земли, покрытой вечным снегом и известной под именем Ледяных берегов.

Фредерик Биорн решил устроить в этом месте первую станцию. Хотя от бухты Надежды тут было еще недалеко, но герцог считал целесообразным, чтобы расстояние между станционными пунктами было, вообще, как можно меньше.

По приказанию герцога матросы отыскали удобное место и немедленно принялись вырубать топорами пещеру в ледяной массе.

Работа продвигалась быстро. Сильные, могучие норрландцы делали просто чудеса. В несколько часов готово было значительное углубление, так что снаружи уже не было видно работавших в нем.

Вдруг один из них выбежал оттуда и крикнул герцогу:

– Ваша светлость, пожалуйте взглянуть… Во льду нашелся какой-то огромный зверь…

Оба брата и Пакингтон побежали к выдолбленной пещере и остолбенели от изумления.

Во льду они увидали огромную черноватую массу, величиной на целую треть больше индийского слона. Эта масса была не скелет, а целое животное – с мясом и с кожей.

– Может быть, он тут пробыл более ста тысяч лет, – заметил Фредерик Биорн. – Эти животные давно исчезли с лица земли и превратились в ископаемых.

– Это как будто слон, – заметил американец.

– Действительно, это слон, но только допотопный, или так называемый мамонт.

– Но как же он мог так хорошо сохраниться, если он допотопный?

– Лед сохранил его в целости. Вообще, мамонтов находят почти всегда в нетронутом виде.

– Я в первый раз слышу об этом.

– О нет, дорогой Пакингтон, это уже много раз бывало и прежде. Мы в этом случае ничего не открыли нового.

Фредерик Биорн велел вытащить мамонта изо льда. Когда тушу разрубили, мясо оказалось розовым и свежим. Его отдали собакам, которые с жадностью на него набросились.

На устройство станции понадобилось два дня. Внутренние стены ледяной пещеры были обиты звериными шкурами, пол устлали рогожами, скамейки обтянули мягкой кожей, под которую подложили водорослей. Снабдив это жилье всем необходимым, устроили в честь открытия станции вечеринку. Затем оставалось только выбрать несколько человек для того, чтобы вверить им охрану станции.

Фредерик не желал брать на себя ответственность за выбор и сказал своим людям, чтобы они посоветовались между собой и выбрали сами, кого хотят, а на следующее утро доложили бы ему имена выбранных.

Вскоре все легли спать. Часа через два сон путешественников был вдруг потревожен глухим рычанием где-то недалеко от лагеря.

– Это какой-нибудь белый медведь напал на наш след, – сказал Фредерик.

– Пусть никто не выходит на разведку. Это опасно, а мне не хочется, чтобы день открытия первой станции ознаменовался какой-нибудь бедой.

Ночевали путешественники эту ночь в новой своей пещере. Среди сна им казалось иной раз, что громадный какой-то зверь, рыча, царапается в массивную дверь пещеры, сработанную из толстых бревен.

Утром первый из норрландцев, отворивший дверь, сейчас же захлопнул ее в испуге: у порога ее лежал огромный медведь.

У Эдмунда явилось предчувствие. Он побежал к двери, отворил ее и сейчас же воскликнул радостно:

– Друг Фриц!.. Друг Фриц!..