Грабители морей

Удивлению Биорнов не было границ, а ярости Надода, узнавшего, что все его планы рухнули, не было меры. Он едва не задохся от злости, лежа связанный, с заткнутым ртом. Фредерику стало жаль его, и он велел снять с его рта повязку.

Негодяй воспользовался этим для новых ругательств.

– Что, господа? Вы думали, что я совсем уничтожен, а я жив еще. И товарищество наше живо, вы сами скоро это узнаете… Глупцы! Вы потратили целых полгода на поиски трупа, а тем временем замок ваш сожжен «Грабителями», а юный брат ваш Эрик убит…

Едва он успел это сказать, как Эдмунд, не помня себя, бросился на него, схватил его за горло и вскричал:

– Ты лжешь, негодяй! Признайся, что ты солгал, иначе я задушу тебя собственными рук…

Бедный молодой человек! Он не договорил. Надод воспользовался его волнением, выхватил из-за его пояса собственный его кинжал и вонзил это оружие ему в грудь по самую рукоятку.

Эдмунд вскрикнул и упал мертвый.

Дружный крик ужаса вырвался у всех присутствующих. С помутившимся взглядом Фредерик схватил себя руками за голову и упал без чувств.

Тогда Гуттор быстрее молнии подскочил к злодею.

– Наконец-то ты мне попался, – вскричал он со звериным смехом. – Теперь ты от меня не уйдешь.

Не сказав больше ни слова, он вырвал из рук Надода кинжал и, взяв его голову, зажал ее между своими ладонями и начал сдавливать, не торопясь, с рассчитанною медленностью и постепенностью.

– Помнишь старого Гаральда, которому ты раскроил череп? – приговаривал богатырь. – Помнишь Олафа, заколотого тобою?

При каждом слове ладони богатыря сжимались все сильнее и сильнее.

– Сжалься!.. Убей меня разом! – стонал Надод.

– Погоди немножко, – продолжал Гуттор, смеясь зловещим смехом. – Смерть – это избавление от всех мук. Надо ее сперва заслужить.

Он разжал немного ладони и прибавил:

– Проси прощенья за все твои подлости и злодеяния.

– О, прости! Прости! Сжалься!.. Убей скорее!..

Сцена была такая невыносимая, что все отвернулись.

Руки гиганта сжались в последний раз. Череп злодея затрещал, и мозги брызнули вверх до самого свода пещеры.

Гуттор выпустил из рук бездыханное тело, сам сел в угол и зарыдал, как ребенок.

Когда Фредерик очнулся от обморока, то оказалось, что несчастный герцог Норрландский сошел с ума…

В продолжение многих лет туристы, посещавшие северную Норвегию, встречали близ развалин старого феодального замка Розольфсе молодого человека, которого всегда провожал почти столетний старик. Молодой человек забавлялся тем, что срывал мох и цветы, росшие среди развалин.

Когда ему мешали в этом занятии, он останавливался и, вперивши вдаль свой мутный взгляд, бормотал:

– О, Красноглазый, Красноглазый!

Но вслед за тем он сейчас же впадал в прежнюю бессознательность и опять принимался играть своими цветочками…