Грабители морей

Оба брата пришли к носу клипера. Шхуна подходила к бригу вплотную. На палубе ее в эту минуту было только четыре матроса с капитаном, стоявшим на мостике.

С обоих кораблей можно было теперь без труда переговариваться.

– Good morning, gentlemen! – крикнул капитан шхуны, притрагиваясь к фуражке, по адресу Фредерика и Эдмунда. – Добрый день, джентльмены!

– Good morning, captain! – отвечали братья.

– Very splendid weather and very good wind! – прекрасная погода и ветер отличный! – продолжал капитан, ловко стараясь отвлечь на несколько минут внимание собеседников.

– Very good wind indeed! – действительно, отличный ветер! – отвечал Фредерик и прибавил: – Are you going around the ship? – Вы хотите обойти кругом моего корабля?

Этого краткого разговора было достаточно для того, чтобы сцена переменилась.

Вместо ответа капитан шхуны звучно скомандовал:

– Ставь паруса!

Шхуна в один момент покрылась парусами и, ускорив ход, прошла мимо самого клипера, почти касаясь его борта. В ту же минуту люк тайника открылся, и ложный мулат, как бомба, вылетел на палубу шхуны при громких рукоплесканиях ее матросов.

Капитан шхуны, махая фуражкой, насмешливо прокричал:

– Farewel, commodore, fareweell! Splendid weather good wind! – Прощайте, капитан, прощайте! Погода прекрасная, ветер отличный!

Покуда он кричал эти слова, с кормы шхуны вдруг спрыгнул какой-то человек и, схватившись за бургшприт «Дяди Магнуса», перебросился на его палубу.

Норрландцы разом вскрикнули:

– Ле-Галль!.. Это Ле-Галль!..

Это был действительно храбрый бретонец, унесенный волною и подобранный шхуной.

Все это совершилось в мгновение ока, прежде чем Фредерик Биорн успел что-либо сказать или сделать.

Да ему теперь и не до возни с пленниками и предательской шхуной.

Вскочив на палубу «Дяди Магнуса», Ле-Галль закричал, как сумасшедший:

– Скорее! Скорее! Корабль взлетит на воздух через пять минут! Вы уничтожили мину, заложенную с левого борта, но осталась еще другая, на правом… Негодяй, наверное, поджег ее фитиль.

Эти слова были произнесены необыкновенно быстро. Ле-Галль бросился по лестнице вниз, за ним сейчас же все остальные. Но Фредерик Биорн не растерялся и сообразил, что лишний народ, столпившийся внизу, будет только мешать полезным работникам.

– Стой! – крикнул он. – Никто ни с места!

Его сейчас же послушались.

– Пусть сойдут вниз только корабельный и оружейный мастера и их помощники, – прибавил он.

В сопровождении упомянутых лиц он быстро сбежал в межпалубное пространство, где Ле-Галль уже отдирал топором обшивку в каюте лейтенанта.

Эдмунд остался на палубе поддержать дисциплину, что в подобную минуту было особенно необходимо.

– Скорее, господин мастер! Скорее! – кричал Ле-Галль. – Если через три минуты вы не достанете фитиль, мы взлетим!..

Корабельный мастер изо всех сил рубил топором, отдирая обшивку. Она была сделана из крепкого норвежского дуба и почти не поддавалась.

Вдруг мастер с такою силою вонзил топор в крепкое дерево, что он застрял и никак нельзя было его вытащить.

– Мы погибли! – вскричал Ле-Галль.

– Гуттор! Гуттор! – не своим голосом завопил корабельный мастер, с лица которого в три ручья лился пот.

К счастью, богатырь находился тут же недалеко. Он понял, чего ждут от него, подскочил к стене, ухватился за топор и дернул его.

Топор отделился от стены вместе с доской обшивки ярда на три в длину.

Радостный крик вырвался из груди всех присутствующих… За обшивкой они увидали цинковый ящик, совершенно подобный найденному прежде и с таким же точно просмоленным фитилем.

Оружейный мастер немедленно произвел над ним операцию заливания водой. Только что он окончил это дело, как фитиль вспыхнул у самого его лица и опалил ему бороду.

Минута промедления, – и корабль был бы взорван.

Фредерик Биорн только теперь понял, какой опасности избежал он со своими товарищами и побледнел, как мертвец. Чтобы не упасть, он вынужден был прислониться к стене, но минутная слабость скоро прошла, и он почувствовал такой прилив гнева, что не посоветовавшись даже с братом, бросился, как безумный, на палубу, чтобы двинуть корабль в погоню за бандитами и должным образом их наказать.

Негодяям предстояло, неведомо для них самих, очутиться меж двух огней: вдали появилась «Леонора», шедшая к «Дяде Магнусу».

Волны во время шквала далеко отнесли ее от клипера. Когда бретонца Ле-Галля смыло с палубы, море принесло его не к этой шхуне, а к бандитскому кораблю. Его подняли на палубу чуть живого и привели в чувство. Он, однако, притворился очень слабым, чтобы избежать расспросов, прежде чем он сам узнает, в чьи руки попал.

Когда наступило затишье, он притворился, будто заснул глубоким сном. Вокруг него разговаривали, не стесняясь. Из этих разговоров он узнал, что шхуна идет к «Дяде Магнусу», чтобы принять оттуда человека, которому поручено взорвать корабль. Поиски на клипере начались еще при Ле-Галле, следовательно, то, что он услышал, не должно было его удивлять.

Один из матросов шхуны в разговоре выразил опасение, что фитиль может потухнуть на половине, не дойдя до мины.