Грабитель

— Ну… слухи в нашей среде быстро распространяются. Вы, наверное, знаете, это плохо, когда тебя выгоняют с какой бы то ни было работы. А на телевидении… я бы предпочла сама уйти, вот и все. Я хотела выяснить это, вот почему я и пошла в его уборную. Чтобы выяснить. Если он действительно собирался меня выгнать, то я бы хотела оставить работу по собственному желанию, вот и все.

— Но вы так и не смогли обсудить эту проблему.

— Нет. Я же уже говорила вам. Арт пришел.

— Ну что ж. Спасибо, мисс Вальехо, — сказал, поднимаясь, Карелла. — Кофе у вас был превосходный.

— Послушайте… — Она уже встала со своего кресла, которое продолжало раскачиваться, солнце играло на занавесях позади нее. Она какое-то время покусывала губу, а затем сказала: — Послушайте, я к этому не имею никакого отношения.

Мейер и Карелла молчали.

— Я не любила Стэна, и, может быть, он собирался выгнать меня, но я не чокнутая, понимаете. Может, я немного вспыльчивая, но я не чокнутая. Мы не ладили, вот и все. Но это еще не причина, чтобы убивать человека. Я хочу сказать, что многие на студии не ладили со Стэном. У него был тяжелый характер, вот и все, да к тому же он был звездой. Мы время от времени вздорили, вот и все. Но я его не убивала. Я… я не знаю, как вообще к такому делу подступиться.

Детективы продолжали молча смотреть на нее. Мария едва заметно пожала плечами.

— Вот и все, — сказала она.

* * *

Когда они снова оказались на улице, день уже умирал. Карелла посмотрел на часы и сказал:

— Давай позвоним Бобу, узнаем, удалось ли ему найти нашего друга Уэзерли.

— Позвони сам, — сказал Мейер. — Я себя паршиво чувствую.

— Шел бы ты лучше домой, в постель, — посоветовал Карелла.

— Ты помнишь, что сказала Фанни Брайс о лучшем средстве от простуды? — спросил Мейер.

— Нет, что?

— Лучшее средство, от простуды — положить на грудь горячего еврея.

— А ты лучше прими аспирин, — заключил Карелла.

Они доехали до ближайшей аптеки, и Карелла позвонил в следственный отдел. О’Брайен сказал ему, что трижды звонил Уэзерли, но телефон молчит. Карелла поблагодарил его, повесил трубку и вернулся в машину, где простуженный Мейер сморкался в платок. К тому времени, когда они добрались до отдела, О’Брайен позвонил Уэзерли в четвертый раз, и снова безуспешно. Карелла предложил Мейеру пойти домой, но Мейер настоял на том, что он перепечатает, по крайней мере, один из отчетов о беседах с теми, кого они видели в последние два дня. Он ушел домой всего на двадцать минут раньше Кареллы. Карелла закончил писать отчеты как раз ко времени прихода своей смены, Энди Паркера, который, как всегда, опоздал на полчаса. Карелла еще раз попробовал дозвониться до Уэзерли, а затем попросил Паркера звонить по этому телефону весь вечер и в случае успеха тут же сообщить ему. Паркер пообещал, что все сделает, в чем Карелла сильно сомневался.

Домой в Риверхед он добрался в четверть восьмого. Близняшки встретили его на пороге, чуть не сбив с ног. Он поднял обоих на руки и понес их на кухню, в этот момент и зазвонил телефон.

Он опустил детей на пол и подошел к телефону.

— Алло? — сказал он.

— Спорю, ты был уверен, что я не позвоню, а?

— Кто это?

— Энди Паркер. Я только что дозвонился до Уэзерли. Он сказал, что вернулся домой всего десять минут назад. Я посоветовал ему никуда не уходить и дожидаться тебя дома.

— О, — сказал Карелла. — Спасибо.

Он повесил трубку и направился к кухне, в дверях которой стояла Тедди. Она молча смотрела на него, он тоже сделал паузу, а потом пожал плечами.

— Думаю, что перед уходом я еще успею поесть, — сказал он просто.

Тедди незаметно вздохнула, но Марк, старший из близнецов — он родился на пять минут раньше, — внимательно наблюдал за родителями. Он взмахнул рукой и обреченно произнес:

— Он уходит.

Эйприл, думая, что это игра, бросилась в объятия Кареллы с криком:

— Он уходит, он уходит, он уходит!

* * *

Арт Уэзерли уже ждал его. Он провел Кареллу через квартиру в студию, окна которой выходили в парк. В студии стоял письменный стол с пишущей машинкой и пепельницей, стопкой чистой бумаги и еще одной стопкой исписанной бумаги с многочисленными карандашными пометками. На стене висело несколько профессиональных дипломов, под ними находился низенький книжный шкаф. Уэзерли жестом пригласил Кареллу сесть на один из двух имевшихся стульев. Хозяин студии выглядел совершенно спокойным, но пепельница на столе уже переполнилась окурками, а он закурил очередную сигарету.

— Я не привык к звонкам из полиции, — сказал он сразу.

— Да, мы заходили к вам…

— Особенно, когда тебе говорят оставаться на месте и не покидать квартиру.

— Энди Паркер — не самый тактичный из полицейских…

— Я хочу сказать, что не привык к таким диктаторским методам, — сказал Уэзерли.

— Мы не диктаторы, мистер Уэзерли, — мягко произнес Карелла. — Мы расследуем убийство и приезжали к вам вчера, но…

— Я оставался у друга.

— У какого друга?

— У девушки. Я был так потрясен в среду вечером после… после того, что случилось, поэтому я и поехал к ней. Я там пробыл два дня. — Уэзерли помолчал. — Надеюсь, законом это не запрещается?