Читаем ГПУ. На службе в ЧК и Коминтерне полностью

В том же Батуме стоял Н-й пограничный отряд, помощником начальника которого был некто Эрман, прославившийся в Батуме «успешной борьбой с контрабандистами». Дело было в следующем: Эрман раз в месяц устраивал массовые аресты всех сапожников и портных и городским властям сообщал, что благодаря этим мерам ему скоро удастся в корне прекратить контрабанду в Батуме. По его словам, все сапожники и портные только тем и живут, что работают из контрабандных материалов. На неоднократные запросы батумских властей, каким же образом доходит контрабанда до кустарей, Эрман отвечал: «Это сволочи аджарцы снабжают их, их необходимо всех перестрелять, тогда уничтожится и контрабанда». Конечно, Эрман всех аджарцев не мог перестрелять, и контрабанда не только не уничтожилась, но стала импортным товаром в СССР и тем самым легализировалась. Так продолжалось бы долго, если бы не перевод Эрмана в ленинградское ГПУ, куда он был назначен начальником экономического отдела. После его отъезда в Батум наконец приехала ревизия из штаба пограничных войск. Ревизия вскрыла такую кошмарную картину преступлений, хищений, растрат и даже провокаций, не одним Эрманом, а целым сонмом ответственных работников таможенного управления, что по решению ревизии все дело было передано в ЧК, которая и вынесла несколько смертных приговоров. Начальник таможни Жордания и его несколько сотрудников (все коммунисты) были расстреляны в Батуме. Эрман же был арестован в Ленинграде, и дальнейшая его судьба мне неизвестна, но, как потом мне впоследствии передавали, он будто бы бежал за границу.

Но в сущности эта эпопея борьбы с контрабандистами была гораздо сложнее и многограннее. Арестовывая контрабандистов с поличным, Эрман угрозами и другими средствами обращал их в своих осведомителей, а товар, согласно закону, конфисковывал. Но этим дело не кончалось: через особое подставное лицо Эрман передавал контрабанду тем же своим «клиентам», сапожникам и портным. Но вслед за тем эти клиенты, в свою очередь, позже арестовывались, проданный им товар Эрманом вновь конфисковывался… Деньги же, вырученные путем этого круговорота, шли в карман Эрмана. Это была, в сущности, целая панама сравнительно в небольшом масштабе, ибо одновременно с Эрманом с контрабандой боролась батумская таможня. Она тоже конфисковывала товары, а ее шеф, начальник таможни Жордания, в свою очередь, путем всевозможных комбинаций ухитрялся продавать часть конфискованного товара на сторону, в свою пользу… В конце концов, как я упомянул, эти махинации были раскрыты и виновные расстреляны.

Я надеюсь, что из краткого описания этой «коммерции» читателю ясно, что такие эксперименты возможны лишь при той системе провокации, взяточничества и воровства, которые являются характерными для большевистской системы и только с уничтожением ее, с уничтожением большевистской диктатуры, когда исчезнет и ГПУ, будет парализована и возможность ведения «эрмановской коммерции».

<p>Глава 10</p>

Мое описание службы в ЧК приближается к концу, но оно было бы неполно, если бы я не закончил его приведением еще трех, на мой взгляд, весьма характерных эпизодов и картин.

Я хочу, насколько это в моих силах, описать, что представляет собой прославленная, неоднократно упоминаемая в литературе так называемая камера смертников. Оговорюсь, что такой камеры, с таким названием и с таким назначением в действительности не существует. Это просто анахронизм, оставшийся от 1918–1920 годов. Но надо отметить, что в этом понятии есть доля истины, так как нередко лица, арестованные по какому-нибудь известному кричащему делу, часто все являются кандидатами на расстрел, хотя эти кандидаты обыкновенно сидят в общих камерах… Надо сказать, что в отношении «смертников» нет никаких особых правил, и нередко человек, привлекаемый по делу, которое может повлечь за собой смертную казнь, к таковой не приговаривается, и наоборот — часто люди, привлекаемые, по-видимому, по самому пустому делу, в конце концов бывают расстреляны.

Понятия «смертник», скажем, в английском смысле слова или французском в практике ЧК не существует. В то время как в Англии, например, суд приговаривает человека к смертной казни, устанавливает день и час ее, в практике ЧК в этом отношении нет никакой регламентации: так, очень часто приговоренный бывает «смертником» только несколько минут, иногда часов, день, два… Так что если я употребляю термин «камера смертников», то лишь со всеми вытекающими из вышеизложенного оговорками. Таким образом, я буду говорить вообще о камерах, в которых сидят узники ЧК, причем лишь субъективно, психологически они сами себя считают смертниками, зная, какая участь для них возможна… Поэтому я посвящу несколько слов описанию камер в потийском политбюро, в которых, между прочим, находились и «смертники».

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история (Центрполиграф)

История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике
История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике

Джордж Фрэнсис Доу, историк и собиратель древностей, автор многих книг о прошлом Америки, уверен, что в морской летописи не было более черных страниц, чем те, которые рассказывают о странствиях невольничьих кораблей. Все морские суда с трюмами, набитыми чернокожими рабами, захваченными во время племенных войн или похищенными в мирное время, направлялись от побережья Гвинейского залива в Вест-Индию, в американские колонии, ставшие Соединенными Штатами, где несчастных продавали или обменивали на самые разные товары. В книге собраны воспоминания судовых врачей, капитанов и пассажиров, а также письменные отчеты для парламентских комиссий по расследованию работорговли, дано описание ее коммерческой структуры.

Джордж Фрэнсис Доу

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука
Мой дед Лев Троцкий и его семья
Мой дед Лев Троцкий и его семья

Юлия Сергеевна Аксельрод – внучка Л.Д. Троцкого. В четырнадцать лет за опасное родство Юля с бабушкой и дедушкой по материнской линии отправилась в Сибирь. С матерью, Генриеттой Рубинштейн, второй женой Сергея – младшего сына Троцких, девочка была знакома в основном по переписке.Сорок два года Юлия Сергеевна прожила в стране, которая называлась СССР, двадцать пять лет – в США. Сейчас она живет в Израиле, куда уехала вслед за единственным сыном.Имея в руках письма своего отца к своей матери и переписку семьи Троцких, она решила издать эти материалы как историю семьи. Получился не просто очередной труд троцкианы. Перед вами трагическая семейная сага, далекая от внутрипартийной борьбы и честолюбивых устремлений сначала руководителя государства, потом жертвы созданного им режима.

Юлия Сергеевна Аксельрод

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

100 великих кораблей
100 великих кораблей

«В мире есть три прекрасных зрелища: скачущая лошадь, танцующая женщина и корабль, идущий под всеми парусами», – говорил Оноре де Бальзак. «Судно – единственное человеческое творение, которое удостаивается чести получить при рождении имя собственное. Кому присваивается имя собственное в этом мире? Только тому, кто имеет собственную историю жизни, то есть существу с судьбой, имеющему характер, отличающемуся ото всего другого сущего», – заметил моряк-писатель В.В. Конецкий.Неспроста с древнейших времен и до наших дней с постройкой, наименованием и эксплуатацией кораблей и судов связано много суеверий, религиозных обрядов и традиций. Да и само плавание издавна почиталось как искусство…В очередной книге серии рассказывается о самых прославленных кораблях в истории человечества.

Андрей Николаевич Золотарев , Борис Владимирович Соломонов , Никита Анатольевич Кузнецов

Детективы / Военное дело / Военная история / История / Спецслужбы / Cпецслужбы
10-я пехотная дивизия. 1935—1945
10-я пехотная дивизия. 1935—1945

Книга посвящена истории одного из старейших соединений вермахта, сформированного еще в 1935 г. За время своего существования дивизия несколько раз переформировывалась, сохраняя свой номер, но существенно меняя организацию и наименование. С 1935 по 1941 г. она называлась пехотной, затем была моторизована, получив соответствующее добавление к названию, а с 1943 г., после вооружения бронетехникой, была преобразована в панцер-гренадерскую дивизию. Соединение участвовало в Польской и Французской кампаниях, а затем – до самого крушения Третьего рейха – в боях на Восточном фронте против советских войск. Триумфальное шествие начала войны с Советским Союзом очень быстро сменилось кровопролитными для дивизии боями в районе городов Ржев, Юхнов, Белый. Она участвовала в сражении на Курской дуге летом 1943 г., после чего последовала уже беспрерывная череда поражений и отступлений: котлы под Ахтыркой, Кировоградом, полный разгром дивизии в Румынии, очередное переформирование и последние бои в Нижней Силезии и Моравии. Книга принадлежит перу одного избывших командиров полка, а затем и дивизии, генерал-лейтенанту А. Шмидту. После освобождения из советского плена он собрал большой документальный материал, положенный в основу этой работы. Несмотря на некоторый пафос автора, эта книга будет полезна российскому читателю, в том числе специалистам в области военной истории, поскольку проливает свет на многие малоизвестные страницы истории Великой Отечественной войны.

Август Шмидт

Военное дело
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука