Говорящая собака

— Ну, а не могли бы вы просто… мне… впрочем, черт с ним, что я говорю…

Уши собаки оттопырились назад, словно бы в них дунул вентилятор, направленный в лицо Джилберту.

Люси, как я заметил, вернулась за свой стол и выглядывала из-за компьютера, наблюдая за Джилбертом, точно мышонок Джерри, следящий из своей норки за котом Томом.

— Черт с чем?.. О чем это вы? — Я не люблю, когда в конторе начинают звучать «сильные» слова, но тут готов был сделать исключение — человек явно находился в безвыходной ситуации.

— Ну, — пожал он горестно плечами. — Так вы не дадите?

Я уже собирался спросить «Чего не дадите?», но это было бы чересчур.

— Каждый в этом мире ищет выгоды, — сказал он. — Вы говорите, этот парень предложил за собаку десять тысяч. С меня хватит и двух. Даже если вы столь щедры, — просто не верится, что в этом мире еще существуют щедрые люди, — мы допустим, будто вы сказали мне, что он предложил две, ну, две с половиной тысячи, а остальное… — И он махнул рукой, как будто заранее готовый расстаться с тем, что подразумевалось под этим словом.

— Что остальное?

— Положите себе в карман.

— Но это нечестно, — возмутился я, — и безнравственно.

Пес мотнул головой, будто говоря: «Вот видишь! Я же говорил тебе. Такой человек…»

— Эх, старый болван, — развел руками Джилберт, — похоже, ты встретил последнего бойскаута. Вы же агент по недвижимости, как вы существуете с такой… честностью? На что же вы, простите, живете?

— Я не понимаю, о чем вы. — Я посмотрел на собаку и затем оглянулся на Люси. У обоих лица хранили одинаково отсутствующее выражение. «Я тут ни при чем», — говорили они.

— Так, значит, вы отказываетесь? — Покачав головой, Джилберт посмотрел на меня, как на инопланетянина.

Наконец он рассмеялся. Тут я заметил, что собака исчезла. Ушла, словно бы среагировав на этот странный смех.

— Невероятно, — сказал он. — Вы настолько простофиля, что вас даже вокруг пальца не обвести. Неужели вы так ничего и не поняли? Это же чистое надувательство. Нет никакого гончего бошкенхаунда, и в помине никогда не было такой породы.

— Он ушел в комнату для персонала, — подала голос Люси.

— Эту дворнягу мы подобрали у вокзала, — заявил Джилберт, — а тот пресловутый покупатель, известный своим приятелям как Техасец Тим из Эппинга, сейчас наблюдает за вашей конторой из укрытия, дожидаясь, пока я выйду с двумя тысячами ваших фунтов, чтобы взять свою долю, прежде чем я наложу на них лапу. Мы следили за вами с кладбища, выяснили адрес и место работы и решили, что уж кто-кто, а агент по недвижимости попадется на крючок. И надо же — агент по недвижимости оказался честным человеком! Честным до безобразия! У нас все сорвалось!

— Но вы же теряете разницу в восемь тысяч фунтов, — опешил я.

— Ха-ха! — рявкнул Джилберт голосом, больше напоминавшим рев гиппопотама. — Нет никаких восьми тысяч, Техасец со мной в деле. Да и не техасец он вовсе. Мы хотели раскрутить вас на две тысячи фунтов, простофиля вы этакий! А номер этот с «одноразового» мобильника, который мы сбросили бы в ближайший канал, как только денежки оказались бы у нас.

Люси ахнула, внезапно постигнув истинное значение происходящего. Я же продолжал издавать какие-то невнятные восклицания.

— Но мы же видели деньги! У него целый бумажник, забитый доверху… — наконец смог вымолвить я.

— Фальшивыми купюрами, причем весьма невысокого качества, — скалясь и довольно хлопая руками по коленям, закончил фразу Джилберт. — Обычно люди не могут поверить, что их одурачили. С вами как раз наоборот: вы верите, когда вас дурачат, и не верите, когда вам говорят правду о том, что вас дурачили.

Джилберт, казалось, сам запутался в своей головоломной фразе, и тут еще я его огорошил:

— А если бы я взял деньги у Техасца, а потом сказал бы, что пес сбежал?

— Такое не проходит. Не знаю почему, но этого не случалось еще ни разу. Проверенный, отработанный трюк. Если кто и позарится на его фальшивые бабки, Техасец тут же находит повод смыться, якобы по неотложному делу. В общем, обычно все идет без сучка и задоринки. Единственным сучком оказались вы, с вашей честностью на грани безумия… — Он задумался.

— А с чего вы взяли, что у нас здесь найдется две тысячи фунтов? — Мне вдруг захотелось как можно скорее избавиться от этого проходимца.

— Да уж как не найтись, — ухмыльнулся Джилберт, кивнув на сейф за моей спиной.

— Его поставил здесь еще мой отец, — сообщил я. — Не знаю, зачем. Обычно мы в нем храним новогодние украшения.

Джилберт уткнулся лицом в ладони.

— Ради любви к человечеству, — простонал он. — Я лучше пойду работать со старыми леди, с ними и то легче.

— Да вы настоящий мошенник! — вырвалось у меня, и я тут же понял, насколько неуместно такое замечание.

— Да, — подтвердил он, участливо кивая мне, как психиатр, разговаривающий с идиотом. — Ладно, отдайте мне пса, и я перестану портить тут воздух, пойду искать настоящего обормота, с которым можно иметь дело, в смысле — классического лоха, а не исключительного. Их много, как листьев на деревьях, но, похоже, страна катится к чертям собачьим.