Готы

Однако не этот пограничный инцидент и не упомянутые выше фантастические россказни (своего рода «черный пиар» в тогдашнем стиле) послужили официальным поводом к «ромейско»-остготской войне за Италию, а печальная история Амаласунты – дочери Теодориха и упомянутой выше Авдофледы, сестры франкского царя Хлодвига I. Единственного из тогдашних германских царей, придерживавшегося не арианского, а православного варианта христианства, что роднило франков с православными (к тому времени) «ромеями». Видимо, Авдофледа тоже была воспитана в кафолической вере и воспитала в ней дочь. В своем непреодолимом увлечении всем римским, «ромейским», царьградским, античным, классическим Амаласунта (Амалазунта, Амаласвинта), опираясь на сенат, при удобном случае устранила своих готских соперников. Свободно владевшая латынью и греческим, царица во всем руководствовалась советами Кассиодора: покровительствовала римлянам, вернула конфискованные имения сыновьям Симмаха и Боэция. После смерти своего – воспитанного скорее для ученых трудов, чем для царского правления – сына Атанариха Амаласунта предназначила остготам в цари своего племянника Теодахада (Теодата). Этот столь же высокообразованный малодушный «слабак», впадавший в дрожь и чуть ли не падавший ниц перед любым посланцем «земного бога» из Константинополя, не был намерен делить власть со своей теткой, но ему не хватало мужества убрать ее с дороги. Поэтому он сослал ее на остров Мартану на Больсенском озере. Там Амаласунта, лишенная всякой помощи и поддержки, стала легкой добычей для своих готских «кровников». Сородичи готских сановников и полководцев, лишенных по ее приказу жизни или власти, покончили с Амаласунтой 30 апреля 535 г., задушив ее горячим паром в бане (как подручные императора Константина I – его жену императрицу Фавсту, дочь Геркулия Максимиана), или же в бане утопив.

Поскольку убитая с полным основанием считалась сторонницей и «агенткой влияния» восточноримского двора, опорой политики Юстиниана I в Италии, ее убийтво дало благочестивому василевсу официальный повод направить в Италию карательную экспедицию. Так началась последняя, роковая глава остготской истории: битвы, осады, вылазки, прорывы, долгое и порой, вроде бы, бесцельное маневрирование даже таких опытных полководцев, как Флавий Велизарий (лишь однажды потерпевший в своей жизни поражение), кажущееся порой непонятным милосердие даже таких суровых воинов, как царь Тотила…

О восточноримской армии, с которой остготам пришлось столкнуться в Италии, британский военный историк сэр Бэзил Генри Лиддел Гарт писал:

«Ко времени Юстиниана и Велизария основной род (восточноримских. – В.А.) войск составляла тяжелая конница, воины которой были вооружены луком и пикой и закованы в латы. Толчком к этому, очевидно, было стремление сочетать в одном вымуштрованном воине подвижную стрелковую и ударную мощь. Эти качества соответственно были присущи в отдельности конным лучникам в войсках гуннов и персов и готским кавалеристам, вооруженным пикой. Эта тяжелая конница (по-гречески: “катафрактарии”, или “катафракты”, т. е. “защищенные”. – В.А.) дополнялась легкой, укомплектованной лучниками <…> Пехота также делилась на два типа: легкую и тяжелую, но последняя с ее тяжелыми копьями и плотными боевыми порядками использовалась только в качестве надежной опоры, вокруг которой конница могла маневрировать в бою» («Стратегия непрямых действий»).