Готы

Надо сказать, что Одоакр был слеплен из иного теста, чем Августул и Гонорий. Несмотря на весь внешний «римский» лоск сего патриция, сказывалась кипевшая в его жилах гуннская и германская кровь. Хотя «последний римлянин» Аэций был уже давно убит завидовавшим его военно-политическим успехам императором Запада Валентинианом III c помощью евнуха (или «полумужа», как назвал его Клавдиан), повторив трагическую судьбу Стилихона, Италия не была беззащитной. «Италию охраняло оружие ее завоевателя, а так долго издевавшиеся над малодушными потомками Феодосия (Великого. – В.А.) галльские и германские варвары не осмеливались переступить ее границ». (Гиббон). «Западноримский» гунноскир Одоакр оказался способным на упорное и успешное сопротивление «восточноримским» готам. И Теодориху, несмотря на постоянные упражнения с оружием его чуравшихся мирного сельского труда остготов, еле удалось пробиться в Италию. Осенью 488 г. он сумел после трудного и долгого похода через Сирмий на Запад захватить по крайней мере запасы, необходимые для того, чтобы пережить военную зиму. В ходе этих битв у реки Ульки противниками остготов были гепиды. Готы потерпели бы поражение от этих отважных противников, если бы не были спасены героизмом Витигиса (Виттиха-Виттига из героических саг германского Средневековья о Дитрихе Бернском[499]). Перед лицом этих трудностей, осложненных в зимний период также болезнями и потерями от стычек с мелкими отрядами Одоакра, постоянно беспокоившими готов Теодориха, нельзя не задаться вопросом: почему же Теодорих не отказался от своего предприятия, осуществление которого оказалось столь сложным? Ведь после победы над сыновьями Аттилы готы получили прекрасные земли для поселения – пожалуй, лучшие, которые имелись в пределах Римской «мировой» державы, по крайней мере в юго-восточной Европе. Теодорих, согласно источникам, «родившийся близ Виндобоны», несомненно мог бы со своим природным умом, во всеоружии полученных во Втором Риме знаний превратить плодородные земли между нынешним Венским лесом и средним Подунавьем в заповедник образцового крестьянского хозяйствования, приносящий богатые урожаи. Но думать так – анахронизм. За исключением краткосрочных грабительских рейдов отборных ватаг «охотников за зипунами» (как в Восточном Средиземноморье в IV в.), готы (подобно всем германцам и прочим «варварам») всегда брали с собой в поход семьи и всю свою движимость, как Радагайс, отправившийся в Италию, разбитый и уничтоженный со всем своим народом и добром. Остготский царь, римский магистр, консул и сенатор Теодорих тоже пошел завоевывать Италию «во исполнение воли императора Зенона» с огромным обозом из тысяч повозок, с целым привычным к странствиям и скитаниям народом. «Теодорих <…> двинулся на Италию, а за ним последовали и все готы, посадив на повозки детей и жен и нагрузив весь скарб, который они могли взять с собой» (Прокопий Кесарийский). «Народ-войско» продвигался к цели медленно, с трудом – неспособный повернуть обратно, обреченный победить или умереть.

И потому готы снова и снова нападали на своих противников, преграждавших им доступ в Италию. Они даже пытались переправить на кораблях через Адриатику передовой отряд, чтобы его силами обойти войско Одоакра, удерживавшее подступы к Северной Италии. Но эта попытка десантирования, предпринятая остготами весной 489 г., завершилась провалом. Алариху пришлось продолжать наносить лобовые удары по войскам могущественного и равного ему по силам и воинским навыкам противника, подвергая свой готский народ риску полевых сражений и тем самым угрозе поголовного истребления, включая обозных и всех некомбатантов[500] (выражаясь современным языком). Согласно Гиббону, Теодорих одержал над своим врагом немало побед в многочисленных, хотя и оставшихся неизвестными кровопролитных битвах, прежде чем, сломив наконец всякое сопротивление благодаря своему полководческому искусству, упорству и мужеству, спустился с Юлийских Альп и водрузил свои победоносные знамена в пределах Италии. С тех пор хвалебные гимны великого британского историка сопутствовали Теодориху на всем протяжении его Италийского похода и всех его битв. Остготский царь, прозванный впоследствии «Великим», пользовался не меньшей симпатией историков, чем, пожалуй, впоследствии Карл Великий, что лишний раз доказывает: конечный успех затмевает и даже в какой-то мере извиняет целый ряд преступлений, совершенных ради его достижения, даже в глазах умных и хорошо осведомленных людей. Как говорится, цель оправдывает средства. В Италии Теодорих вел себя не столько по-германски, сколько «по-византийски». Просим прощения у уважаемых читателей за этот совершенно «ненаучный» и «неисторичный» термин. Ведь сами восточные римляне, как известно, называли себя «ромеями» (т. е. по-гречески «римлянами»). Соседи же называли их «греками». Но опять-таки: «Греки лукавы суть».