Готы

Помощи и спасения ждать было неоткуда. Все возможные несчастья уже обрушились на Грецию. Можно было лишь покарать злодеев, дав им такой урок, который отпугнул бы будущие поколения готов от попыток повторения таких опустошительных вторжений в греко-римский мир. Сделать это было под силу лишь военному магистру Стилихону с его западноримскими войсками, и потому скопец Евтропий, бывший раб, теперь же новый ментор императора Аркадия, забыв на время о своей вражде со Стилихоном, позвал того на помощь от имени своего юного государя, милостиво разрешив на этот раз столь ненавистному ему вандалу, «в виде исключения», повоевать на землях римского Востока. Недремавший Стилихон отреагировал немедленно: как ему было не помочь восточной половине единого римского тела! «Ваша боль – наша боль», «Ваша скорбь – наша скорбь», «Всякий удар, направленный в вас, осознается нами, как удар, направленный и в нас» – и далее по тексту. Не тратя время на пешие переходы, Стилихон поспешно погрузил войска на корабли и высадился под Коринфом. Готы бесчинствовали в Южной Греции (Пелопоннесе), преодолев никем не охраняемый Коринфский перешеек – Истм – не с меньшей легкостью, чем Фермопилы. Впрочем, по утверждению Зосима, построенную во времена августа Валериана через Коринфский перешеек от Лехея до Кенхрея стену Аларих миновал благодаря предательству Геронтия, начальника ее охраны.

Морской десант магистра Стилихона застал захватчиков врасплох. Известно, что войско, предающееся грабежу, обремененное добычей – от упомянутых Гиббоном пленных женщин до всякого рода добра (расставаться с которым победителям тяжелее, чем с пленницами) – быстро утрачивает боеспособность. Но, тем не менее, очередной военный триумф Стилихона над известным своей храбростью разбойничьим народом позволяет считать его гениальным стратегом. Аларих, уже давно пребывавший в «счастливой» Аркадии и считавший себя в полной безопасности, внезапно, после нескольких навязанных ему Стилихоном сражений, оказался в полном окружении на безводном плоскогорье Фолоя. Воспетая в бесчисленных идиллиях Аркадия грозила превратиться для вестготского царя и его воинов в Валгаллу (впрочем, что это я – ведь Аларих был добрым христианином и в Валгаллу с асами, валькириями, пивом, медом, кабанятиной и Одином не верил)… Однако Стилихон, набросивший готам на шею петлю, не спешил ее затягивать. Магистр милитум послал гонца в Константинополь к августу Аркадию с ультимативным требованием изгнать скопца Евтропия и полностью вверить себя опеке Стилихона (как того желал покойный император Феодосий). Аркадий (понимай – Евтропий) ультиматум Стилихона отклонил. В отместку Стилихон решил не добивать блокированного и поставленного им на край гибели Алариха, не дать ему с вестготами умереть от голода, жажды и вспыхнувшей среди окруженных готов эпидемии – «морового поветрия», как выражались в то время, но превратить отпрыска рода Балтов из врага в союзника. В конце концов, они же оба – римские военачальники, и оба получают жалованье за службу единому, вечному Риму, главе мира. Как же им не договориться!

После снятия блокады Стилихоном и его ухода с армией на запад Аларих вторгся в Эпир, входивший во владения Восточной империи, за что август Аркадий (т. е. Евтропий)… заключил мир с Аларихом и назначил его военным магистром Иллирика. Лишь бы Стилихону «служба медом не казалась»! Аларих, не будь дурак, использовал свое повышение в должности для обеспечения вестготов оружием римского производства.