Читаем Гостомысл полностью

— Ладно, — сказал Лисий хвост и показал пальцем на большую лодку. — Надо взять большую лодку, а то на маленькой лодке по Нево-озеру не пройдем... вдруг случится буря.

— На большой лодке двоим будет тяжело грести, — сказал Тишила.

— Зато надежнее, — сказал Лисий хвост и заторопился. — Хватит болтать — пошли!

— Пошли, — прошептал Тишила.

Старшины вынули мечи из ножен, и, пригибаясь к земле, они незаметно пробрались к намеченной большой лодке.

Подойдя к лодке, Лисий хвост распорядился:

— Тишила, ты отвяжи лодку, а я проверю, есть ли тут весла.

Лисий хвост полез в лодку искать весла, а Тишила начал отвязывать веревку, которой лодка была привязана к столбику на причале.

Он уже почти развязал веревку, как неожиданно почувствовал, что кто-то трогает его за плечо. Думая, что это Лисий хвост, Тишила повернул голову и увидел перед собой вооруженного коротким копьем человека.

Похолодев, Тишила нервно дернул веревку, и узел на веревке еще больше затянулся.

— Тебе чего тут надо? — спросил сторож и по исказившемуся испугом лицу Тишилы догадался, что перед ним Словении.

Сторож попытался обхватить Тишилу за плечи, но крепкий старшина махнул кулаком, и точно попал дану в глаз.

— Ай! — сказал ошеломленный дан, уронил копье и отшатнулся назад.

Тишила махнул второй раз кулаком. Но этот второй удар оказался лишним, от второго удара дан пришел в себя и истошно завопил:

— Тревога!

Крик перепугал Тишилу окончательно, и он рубанул со всей силы сторожа мечом.

Сторож охнул, затем замолчал затем его тело с громким плеском свалилось в воду.

Но свою задачу он выполнил — переполох поднял, и с дальней стороны причала послышался топот множества бегущих людей.

Пока Тишила возился со сторожем, Лисий хвост был занят поиском в лодке весел. Но, услышав шум, мгновенно оценил опасность происходящего, — еще полминуты, и толпа данов изрубит их на мелкие куски, — поэтому он бросил поиски весел и стал яростно рубить мечом веревку.

После третьего удара узел распался, и освобожденная лодка заколыхалась на волне.

— Прыгай в лодку! — крикнул Лисий хвост.

Тишила схватил валявшееся на земле копье, впрыгнул в лодку и начал этим копьем, как багром, отталкиваться от причала.

Лодка начала медленно отходить от причала. Вскоре длины копья не стало хватать, чтобы отталкиваться им от причала, и Тишила попытался достать копьем дно, но, не достав дна, копье провалилось в воду и выпало из рук старшины.

Обескураженный таким оборотом дела Тишила в ужасе смотрел на приближающихся с криками сторожей.

Лодка плыла, увлекаемая течением реки, но слишком медленно, и с каждой секундой сторожа приближались к беглецам.

Вот они уже начали метать копья в сторону лодки.

— Ищи весла, Тишила! Не найдем — нам конец! — сказал Лисий хвост, наклонился и начал шарить по мокрому дну лодки в поисках весел. Тишила последовал его примеру.

В темноте на дне лодки ничего не было видно, и Тишила, обрывая ногти, хватался на дне лодки за какие-то щепки. А всплески от падающих в воду копий были уже совсем близко.

— Вот оно! — наконец радостно вскричал Лисий хвост, нащупав у борта лодки весло.

Схватив весло, он начал лихорадочно грести им, и лодка пошла быстрее. Но то ли весло оказалось трухлявым, то ли Лисий хвост в горячке приложил слишком много сил, весло неожиданно хрустнуло и с плеском упало в воду.

Обнаружив в руке только обломок, Лисий хвост заругался и швырнул его на дно.

Между тем вооруженные люди с факелами в руках уже были на краю причала и, показывая руками на лодку, сначала что-то громко кричали. Затем в их руках появились луки.

— Нам конец! — воскликнул Тишила и схватился за меч. Схватился он интуитивно, потому что в бою на расстоянии, когда в тебя пускают стрелы издали, он был явно бесполезен. Наверно, он хотел отбивать мечом стрелы на лету.

Возможно ли это делать, не дал проверить Лисий хвост, который сильно дернул приятеля за одежду, так что он упал на дно лодки.

— Ложись, пока они разберутся, в чем дело, лодка отплывет по течению далеко, — сказал Лисий хвост.

В темноте что-то стало посвистывать, точно проснувшиеся перепелки. Но для перепелки свист был слишком зловещим. В дополнение к этому в борта лодки что-то сильно застучало, и Тишила увидел, как из бортов стали вырастать тонкие оперенные тростинки.

«Вовремя лег, а то стрелой бы пронзили»! — подумал испуганно Тишила и прижался своим телом к днищу лодки.

Дно лодки сильно пахло рыбой.

Но вскоре удары по бортам лодки прекратились, и Тишила осторожно приподнял голову: по отдаленным тусклым огням факелов и глухим крикам ему стало ясно, что они отплыли от берега достаточно далеко.

Рядом зашевелился Лисий хвост и спросил вполголоса:

— Они за нами не гонются?

— Разглядеть не могу, — проговорил Тишила, вглядываясь в темноту, и пробормотал: — Однако если погонятся, то быстро догонят нас. Без весел нам не уйти.

Лисий хвост стукнул чем-то деревянным.

— Я второе весло нашел, — сказал он.

Тишила с вздохом заметил:

— Сейчас они заметят убитого сторожа.

Подтверждая его слова, со стороны причала сначала донеслись злобные крики и проклятия.

— Они заметили убитого сторожа, — сказал Лисий хвост.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история в романах

Карл Брюллов
Карл Брюллов

Карл Павлович Брюллов (1799–1852) родился 12 декабря по старому стилю в Санкт-Петербурге, в семье академика, резчика по дереву и гравёра французского происхождения Павла Ивановича Брюлло. С десяти лет Карл занимался живописью в Академии художеств в Петербурге, был учеником известного мастера исторического полотна Андрея Ивановича Иванова. Блестящий студент, Брюллов получил золотую медаль по классу исторической живописи. К 1820 году относится его первая известная работа «Нарцисс», удостоенная в разные годы нескольких серебряных и золотых медалей Академии художеств. А свое главное творение — картину «Последний день Помпеи» — Карл писал более шести лет. Картина была заказана художнику известнейшим меценатом того времени Анатолием Николаевичем Демидовым и впоследствии подарена им императору Николаю Павловичу.Член Миланской и Пармской академий, Академии Святого Луки в Риме, профессор Петербургской и Флорентийской академий художеств, почетный вольный сообщник Парижской академии искусств, Карл Павлович Брюллов вошел в анналы отечественной и мировой культуры как яркий представитель исторической и портретной живописи.

Галина Константиновна Леонтьева , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Проза / Историческая проза / Прочее / Документальное
Шекспир
Шекспир

Имя гениального английского драматурга и поэта Уильяма Шекспира (1564–1616) известно всему миру, а влияние его творчества на развитие европейской культуры вообще и драматургии в частности — несомненно. И все же спустя почти четыре столетия личность Шекспира остается загадкой и для обывателей, и для историков.В новом романе молодой писательницы Виктории Балашовой сделана смелая попытка показать жизнь не великого драматурга, но обычного человека со всеми его страстями, слабостями, увлечениями и, конечно, любовью. Именно она вдохновляла Шекспира на создание его лучших творений. Ведь большую часть своих прекрасных сонетов он посвятил двум самым близким людям — графу Саутгемптону и его супруге Елизавете Верной. А бессмертная трагедия «Гамлет» была написана на смерть единственного сына Шекспира, Хемнета, умершего в детстве.

Виктория Викторовна Балашова

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза / Документальное

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза