Господин горных дорог

Том выдал Джону и Хеллу по кружке пива и по тарелке горячего и отправил за столик. Джон усмехнулся, глядя на них.

– Теперь я чувствую себя стариком. Если выпью, раньше полудня не встану, – сказал он Тому, протирающему кружку, которую только осушил Зверь. Тот хрипло засмеялся, постукивая по её деревянной стенке. Потом сказал:

– Я потому и перестал на охоту ходить.

Лисса улыбнулась. Она знала наизусть все присказки Тома. На самом деле он перестал охотиться, когда медведь отхватил себе половину его ноги.

Том принялся рассказывать Джону о том, как изменилась его жизнь после вынужденной охотничьей «спячки». Лисса села протирать и без того чистую посуду. Взгляд затуманился. В голове звучали слова Зверя об охоте, и каждый раз от них всё больше холодело внутри. Мысленно она возвращалась в медовую кухню, снова видела лицо Джима – такое родное и близкое и в то же время пугающее до дрожи в животе.

Водоворот затягивал её всё глубже в воспоминания, окружая теплом и тревогой. Лиссе начало казаться, что она опаздывает, что времени не осталось. Она уже взялась за шарф, как её окликнул Джонатан:

– Кстати, Лисса! Я же узнал насчёт Дерека! Сынок Теннота его дразнит из-за родителей. Из-за того, что мать его якобы бросила, а отец… ну, никто не знает, кто он.

– А Теннот пьяница, – зло усмехнулся Джон. – И любит помахать кулаками без повода. Нужно поговорить с малышнёй.

Джон пересел за стол к охотникам и принялся выпытывать подробности о ссоре детей. Лисса взялась за спинку стула, чтобы присоединиться к ним. Но Джон придержал стул рукой.

– Мы разберёмся, – он посмотрел на Лиссу пристально и очень серьёзно, а потом неожиданно подмигнул.

***

Поднималась метель. Северный ветер кружил над деревней, словно не мог выбраться из-под прозрачного купола. Он поднимал с земли мерцающие крупинки и завивал их в пока ещё невысокие воронки, соединяя со снежной пылью, которую принёс с серо-синего клочковатого неба. С каждой минутой становилось холоднее. На бегу дышать было трудно, изо рта вырывались облачка пара. Ноги скользили, но Лисса не могла заставить себя идти медленнее.

Лисса не знала, что делать. От мыслей голова разрывалась. Джим дорог ей. Она всегда ждёт его с охоты. Ждёт и волнуется, и радуется, когда он неожиданно стучится рано утром в её окно, улыбается, засыпанный снегом, с белыми бровями и ресницами. Она любит его. Но сказать ему об этом – дать надежду на то, чего никогда не будет. Не будет, пока кто-то из них не уступит. Пока она не откажется от веры в то, что помогло ей пережить смерть родителей.

– Лисса?

Джим был удивлён. Он как раз выходил из дома, когда из снежной дымки появилась знакомая фигура, покрытая тонким слоем блестящей белой крупы.

– Я успела, – улыбнулась она, переводя дыхание после бега. – Я боялась, что погода совсем испортится… Ты уходишь?

– Да. Сегодня я отпираю ворота, поэтому решил выйти пораньше.

Они стояли в нескольких шагах друг от друга, пытались рассмотреть лица сквозь снежный туман и молчали. Каждая минута стоила дорого. Ещё пара мгновений – и Джиму придется уйти. Лисса понимала, что потом они не увидятся. Он уйдёт к воротам, она – домой. Ей хотелось что-то сказать, и она мучительно подбирала правильные слова.

– Иди домой, иначе замёрзнешь, – произнес наконец Джим. Лисса вздрогнула. Его голос звучал неожиданно равнодушно.

– А ты не замёрзнешь в лесу? Ты тепло оделся?

– Да.

Два шага ему навстречу, рассматривая еле белеющую под ногами дорогу. Лисса подняла глаза. Джим смотрел на неё почти холодно.

Ещё два шага, ещё шаг – почти бегом. Она приподнялась на носочки и обняла.

– Лисса, – произнёс он негромко, и северный ветер почти заглушил звук его голоса пронзительным свистом. Джим осторожно прижал её к себе. Боялся, что она оттолкнёт.

– Будь осторожен, пожалуйста.

– Буду, я тебе обещаю.

И они замолчали. Лисса прислушивалась к теплу, разливающемуся по телу, а Джим закрыл глаза и пытался запомнить эти мгновения. Он понимал, что времени мало. И только духи леса знали, когда он снова сможет обнять её.

***

Утром Лисса проснулась со странным чувством тревоги. Метель бушевала всю ночь, свистела за окном, проникала в мысли. Лиссе снился лес, где не было ничего, кроме голых стволов деревьев – таких высоких, что она не видела веток. Она искала за ними какого-то человека. Она не могла вспомнить имени, лица. Не знала, кого ищет. Но бегала по лесу, проваливаясь в высокие сугробы, утопая, и всё же упрямо продолжая лезть вперёд.

Время от времени налетала метель, заметая её почти с головой, а потом так же быстро, внезапно улетала, не оставляя никаких следов. Снега становилось меньше, и Лисса продолжала свой путь. Иногда, оборачиваясь, она видела за спиной человека в чёрном плаще с большим капюшоном, который полностью скрывал лицо. Босые ноги оставляли глубокие следы, когда он шёл за Лиссой. Несколько раз она пыталась заговорить с ним, но в ответ он только протягивал руку, словно звал за собой. Лисса отворачивалась в смятении: стоит ли продолжать искать, если она даже не знает, кого ищет?

И так всю ночь.