Города в поднебесье

Ограбить Торговую Палату – эта фраза звучит отлично, вкусно и хорошо. Однако она совершенно не учитывает того, что Торговая Палата – второе самое охраняемое здание в городе после арха. Помимо охраны, есть в ней и ловушки, и крепкие двери, и опасные логосы. Никто не собирается делиться городскими чешуйками с особо хитрыми и умными жителями Терры, промышляющими честным разбоем и благородным грабежом.

Со мной тоже делиться никто и ничем не собирался. А времени на реализацию дерзкого ограбления у меня оставалось всего ничего – пара дней. Заморозки близились к концу, и надо было успеть воспользоваться представившейся возможностью. Хорошо ещё, что я парень внимательный и наблюдательный. И даже если нет прямой необходимости подмечать детали происходящего вокруг, я всё равно это делаю…

Была в защите ценностей одна, зато большая дыра. Она появлялась в тот самый момент, когда жители Экори пополняли бюджет добровольно-принудительными отчислениями из собственного заработка. А если проще – платили налоги, отдавая городу пятую часть от заработанного. Всего населения в городе было тысяч десять. В среднем, даже если бы каждый житель отстёгивал в казну всего-навсего три чешуйки, в итоге получилась бы сумма почти в тридцать тысяч единиц пневмы. Но так мало никто в городе, наверно, и не получал. Кроме меня, понятное дело…

И самое главное, что в день нападения сбор налогов уже шёл к завершению. Я обычно у Тацы свой оклад выбивал с боем – и в последние дни оплаты. Как и в предыдущий раз – до закрытия трети оставалась всего пара дней, когда деньги несли злостно опоздавшие. Я много раз объяснял своему начальнику, что если регулярно приносить налоги в последний день, то городские казначеи любить тебя не будут, но боссу-придурку обычно плевать было на мои личные сложности…

Один раз я успел заплатить налоги в самый последний момент. Казначей, собиравший чешуйки, ещё очень неодобрительно тогда на меня посмотрел – и пробормотал что-то вроде: «И ведь почти отправили всё в хранилище». Его фраза отложилась в голове, но особого значения я ей не придал. И только когда я выложил три своих кровных чешуйки – вот тогда и понял, о чём шла речь. Он закинул их не в мешочек, что обычно стоял у него на столе при приёме налогов, а куда-то за спину – как будто прямо в пол. Я ещё тогда подумал, что у него там, должно быть, какой-нибудь сейф.

Ну а теперь, собственно, настало время поведать о том, почему я верил, что всё-таки смогу заполучить запасы пневмы... Всё очень просто: никого внутрь здания Торговой палаты ради трёх чешуек пускать не собирались – туда был доступ лишь у очень уважаемых граждан города. А уж про расположение внутренних помещений знали вообще единицы… Большая часть населения заворачивала за угол – и уже там пристраивалась в очередь к конторе налогового казначея. Это было отдельное помещение с отдельным входом, которое во время сбора налогов круглосуточно охраняли два стража – и которое, в принципе, открывалось строго на этот период.

Если бы не мои постоянные опоздания, к которым привыкли и стражи, и казначеи – а ещё благодаря моей вопиющей добропорядочности, если не считать драки в один из первых дней – я бы никогда не узнал, где именно хранятся собранные налоги, и за всю жизнь не увидел бы, где, собственно, располагался сам сейф. Ни налоговый казначей, ни стражники и в мыслях не держали, что я когда-нибудь смогу решиться на столь дерзкое ограбление. Ни в чём подобном я не был замечен – да, я регулярно опаздывал, но что Тацы – тот ещё придурок, и так знали многие в городе. А ещё… Буду честным сам с собой – я был слишком никчёмен в их глазах, чтобы вообще воспринимать меня как угрозу.

Вот с этим планом я и пристал к Рубари.

- Нет! Я не с-гл-сен! – вытаращив на меня глаза в неподдельном испуге, сразу сообщил тот.

- Рубари, ты считал, сколько будет жрать дирижабль в день? – настаивал я.

- Сч-тал!

- И? – не отставал я.

- От д-с-ти пн-вмы до в-с-мн-дц-ти! – буркнул Рубари.

- Вот и считай: у меня двести, у Нанны – полторы сотни. И у тебя пять десятков… – кивнул я. – Далеко мы на всём этом улетим?

- К-да н-до д-л-тим! Пр-д-дим д-р-жабль…

- Эй! Я не собираюсь его продавать! – возмутился я, оборвав рассуждения ремесленника. – Это будет мой дирижабль! Я хочу на нём летать и зарабатывать!

Рубари уставился на меня и нахмурился, а потом в его глазах мелькнула искра интереса – и лицо немедленно прояснилось. С того самого дня, как мы взялись за разработанный план, он, видимо, воспринимал дирижабль исключительно как средство выбраться из неприятностей. И никогда не думал о будущем, которое когда-нибудь всё-таки наступит, несмотря на все неприятности. А вот я думал – и неоднократно. И давно пришёл к выводу, что каким бы корытом ни получилось наше воздушное судно, я оставлю его себе и буду летать. И достраивать его по мере необходимости.

- Д-ст-вка гр-зов? П-сс-ж-ры? И-и-и-ис… исс… сл-д-в-ния п-в-рхн-сти? – заинтересованно уточнил Рубари.

- Всё, что подвернётся и будет хотя бы относительно законным… – кивнул я.

- Чур я м-х-ник! – гордо заявил Рубари.