Город живых

Карина удивленно вздернула брови.

– Ты слишком много времени проводишь за пределами поселка, – как бы отвечая на не прозвучавший вопрос, продолжал Мерген. – Хан сказал, что выжить в степи будет очень тяжело. Придется ехать на юг.

– А что на юге?

– Там раньше был небольшой город. Хан уверен, что сил племени хватит для того, чтобы выбить оттуда мертвяков.

Карина невесело покачала головой:

– Если нам попадутся твари, подобные тем, с которыми мы столкнулись в последний раз, я сильно в этом сомневаюсь.

– Да, – согласился с ней Мерген. Он, как и все в поселке, уже знал, с каким ужасом пришлось столкнуться девушке. Рассказ Карины, который она поведала, лежа на медицинской койке, облетел племя со скоростью степного пожара.

– Я разговаривал с твоим отцом, он, как и большинство старейшин, надеется на то, что это нетипичные зомби. В любом случае лучше рискнуть, чем пытаться пережить зиму в степи. Поверь мне, я знаю, что это такое. Если у людей не будет теплых стен, то до весны вряд ли доживет и половина населения. Раньше нам привозили уголь и дрова из города. Теперь же сама видишь, что достаточным количеством топлива нам не запастись.

Карина молча кивала, соглашаясь с доводами десятника.

Мерген же продолжал:

– В городе мы сможем разбирать незанятые дома и топить ими. Возможно, мы сможем найти постройки для скота. Все в поселке верят в мудрость Хана.

Карина улыбнулась неуклюжей лести.

Неожиданно из-за ближайшего дома показался тот самый спасенный Кариной паренек. Подбежав к девушке, он неожиданно опустился перед Кариной на одно колено и низко склонил голову. Мерген презрительно скривился.

– Тамир присягает тебе в верности. – Голос десятника сочился желчью. – Только кому нужна преданность труса.

Мерген косвенно винил несчастного паренька в смерти друга.

Тамир, услышав презрительные слова, поднял лицо вверх и энергично замотал головой из стороны в сторону.

Карине было жаль мальчишку; несмотря на то, что по годам они наверняка были ровесниками, ей он казался испуганным ребенком.

– Тамир, – обратилась к пареньку Карина, – почему ты молчишь, я же знаю, что ты не трус.

Тамир не ответил, на его лице появилось мучительное выражение.

– Он не говорит, – ответил за паренька Мерген. – Его холодной водой облили, как только в лагерь вас привезли, да к бабке-колдунье свели. Вроде чуть оклемался, да только разговаривать так и не начал. Бабка сказала, что за Тамиров разум демонам его голос отдала. Говорит, демоны поиграют и выбросят, а так дурачком бы на всю жизнь остался.

Карина не верила в силу местной колдуньи, но с тем фактом, что старуха зачастую помогала нуждающимся, спорить не могла. Во всем поселке было всего четыре человека с медицинским образованием. Один из них был фельдшером, две девушки до катастрофы были медсестрами, о четвертом было даже смешно говорить – он был ветеринаром. И его причисление к числу врачей было продиктовано только крайней необходимостью.

Так вот, бабка-колдунья зачастую оказывалась более полезной и расторопной, чем весь этот медицинский консилиум вместе взятый. Карина не раз видела, как быстро выздоравливали у нее больные, укушенные степными гадюками, в изобилии водившимися в округе. Официальная же медицина поселка только беспомощно разводила руками.

– Не грусти, – Карина потрепала паренька по волосам, – бабка врать не будет.

Тамир буквально расцвел, широкая белозубая улыбка осветила его лицо. Только в глубине глаз оставался глубоко спрятавшийся испуг.

На марше

Несмотря на скорость приготовлений, отъезд был отложен еще на два дня. Пастухи с дальних пастбищ не успевали подогнать к поселку скотину. Люди нервничали, страшась неизвестности. Тяжелее всего было тем, для кого поселок был настоящим домом. Бросать дома и нажитое добро было жалко. Нашлись даже несколько человек, которые пожелали остаться. Большинство из них были старики, прожившие здесь всю свою жизнь.

Общая нервозность не коснулась, пожалуй, только Хана. Валентин давно принял решение и считал его единственно возможным. Он тоже не понаслышке знал о лютых степных зимах.

Наконец-то рано утром громогласно протрубил рог, давая команду к выдвижению. Защелкали кнуты, закричали возницы. Несколько сот повозок тронулись в дорогу. Скрипели разномастные колеса, взятые от тракторов и грузовых машин. Кое-где виднелись и полностью деревянные конструкции. Поднимая тучи пыли, подобно своим далеким предкам или покорителям Дикого Запада, племя двинулось в дорогу. По флангам от обоза скакали отряды воинов, оберегая мирных жителей.

В их числе была и Карина. Теперь она уже командовала сотней. После прошедшей реорганизации, объединившей маленькие отряды разведчиков, многие опытные десятники получили повышение. На противоположном фланге свою сотню вел Мерген. Хан, оценив его заслуги, лично выдал бывшему десятнику новые знаки отличия.

Впереди обоза с отрядом в триста сабель скакал сам Хан. За его спиной развевалось знамя. Синее полотнище с белым цветком лотоса посередине на фоне скрещенных сабель.