Город живых

– Я когда одна осталась, сильно бояться стала. Мне даже по ночам снилось, что этот бородатый мужик дверь открывает и ко мне крадется.

Я автоматически проследил в том направлении, куда указала Светланка. В противоположном конце подвала рядом с дверью, ведущей на улицу, была еще одна незаметная дверка. На фоне серой бетонной стены я поначалу ее вообще не заметил.

– Не бойся, я сейчас этого дядьку прогоню, – пообещал я Светланке и направился в сторону двери.

Девочка завороженно следила за моим передвижением. С таким же напряжением на меня смотрел и охранник, крепко сдерживаемый за обе руки двумя рыцарями. Я подошел и потянул ручку на себя. Вопреки ожиданиям, дверь была не закрыта и легко поддалась, бесшумно распахнувшись. Я щелкнул выключателем.

Несколько минут я стоял без единого движения. Меня звал встревоженный голос Светланки, слышалось громкое от страха сопение охранника, я ни на что не реагировал. Страшным было не то, что я увидел за неприметной дверкой. Ужасной была догадка, молнией среди ясного неба поразившая меня.

В свете яркого белого цвета дневных ламп посередине соседнего помещения стоял, сверкая металлической поверхностью, разделочный стол. У противоположной стены стояла огромная морозильная камера. Все вокруг резало глаза своей неестественно чистой белизной. И лишь небольшой кружок сливного отверстия в полу чернел хищно и зловеще. Довершала внутреннее убранство широкая винтовая лестница, уходящая вверх. Как только я увидел лестницу и холодильник, в моей голове что-то щелкнуло, и я неожиданно вспомнил того, кто в усадьбе мог носить бороду. Одновременно я вспомнил сплетни и шушуканье по поводу двухуровневой Митькиной кухни. Здоровым бородатым мужиком мог быть только Митькин повар, привезенный им откуда-то с Кавказа. Мое сердце остановилось, пропустив удар. Не помня себя от захлестнувшего меня с головой чувства безвозвратной утраты, я вернулся к Светланке. Девчушка, почувствовав произошедшие во мне перемены, сжалась и снова захлюпала носом. Я улыбнулся ей, оставаясь внутри холодным и равнодушным. И тут мой взгляд упал на одну из тех тряпок, на которых сидела Светланка. Это было старое пальтишко моей сестренки, в котором я ее последний раз видел при расставании у ворот Митькиной усадьбы.

– Скажи, а ты видела девочку, которая была в этом пальто? – почти шепотом спросил я у девочки.

– Да, она на улицу ушла с хозяином и бородатым дядькой.

В этот момент у меня в мозгу и родилась та самая навязчивая мысль, давшая лазейку безумию в моем мозгу. Наверное, такое происходит и у других людей, которые теряют связь с реальностью. Скажу вам честно, сходить с ума мне было очень страшно и больно. Пока две мои нормальные составляющие вцепились, фигурально выражаясь, друг другу в глотку, безумие медленно, как бы по-хозяйски подчиняло себе мой измученный мозг. Пока логика кричала, срывая голос в безмолвном крике, что моей Дашеньки уже нет на белом свете, чувства пытались доказать обратное. Потом они менялись ролями. Чувства стенали от боли утраты, а логика указывала на то, что я не видел тела Дашеньки и что увел ее из подвала не один мясник, а еще и сам Митька.

И пока длился этот бесконечный и бессмысленный спор, безумие, оскалившись в зловещей улыбке, отдало паладинам команду. Где-то наверху захлопали двери, затрещали ломаемые рамы, зазвенели осколки битого стекла. Начался штурм усадьбы. Точнее, бойня, штурмом творящееся наверху назвать можно было только с большой натяжкой.

Рыцари смерти прошлись по всей усадьбе кровавым вихрем. Не задерживаясь, чтобы утолять голод, паладины разрывали попадавшихся на их пути обитателей усадьбы и устремлялись дальше в поисках новых жертв. Усилием воли я заставил рыцарей искать Митьку и его проклятого повара. Эти мне были нужны живыми. Как только я послал мысленную команду, я понял, что немного опоздал по отношению к повару. Его тело уже было растерзано двумя паладинами буквально на куски. Оставив испуганную девочку внизу и пообещав вскоре за ней вернуться, я кинулся вверх, в жилые помещения. Там на третьем этаже усадьбы ни жив ни мертв, забившись в дальний угол своей роскошной спальни, сидел Митяй. Рядом с ним с совершенно безумными глазами сидела его жена. Вокруг них стояли четыре рыцаря смерти.

Шесть пролетов я проскочил в один мах. Ударив ногой дверь, ведущую в спальню, я снес ее с петель. Тяжелая дубовая дверь с грохотом упала внутрь спальни. Мое появление вызвало на лице Митяя целую бурю чувств. Сначала на его толстом щекастом лице, когда он узнал меня, наметилась улыбка облегчения. Но тут же погасла. Видимо, он догадывался, насколько я на него зол. Я поднял с пола перевернутое кресло и вальяжно устроился в нем. Внутри меня клокотала ненависть, но внешне я был совершенно спокоен.