Город сестёр (СИ)

— Потому, что девочек в улье мало. А мужиков хоть жо… Много, короче. Девочку, девушку, всегда можно пристроить. Они своих девиц куда попало, знаешь ли, не раздают. Только замуж, и только за солидных обеспеченных людей. И ещё… ну… как выкуп, как калым, просят белый жемчуг, чтобы следующую партию спасти. В результате у них связи везде. Алмаз тоже на «воскресенке» женат. Двое детей.

Пашка оживился.

— Так может у них можно белую жемчужину купить?

— Нет, Скорый, они не продадут…

За разговорами они подъехали к этой самой Воскресенке. Село, как село. Огороды. Поля с дынями и арбузами. Рядки картошки. Ровные ряды груш и яблонь.

— Зерно не садят? — Поинтересовался Павел.

— Нет, не садят. Комбайнов нет. Да и мельниц тоже. Проще с малых стабов муки натаскать.

Бабка свернула в сторону деревни. Перескочила через ещё одно поперечное шоссе и покатила по сельской улице. Слева, свободно без тесноты, виднелись дома старой постройки, рубленные из берёзы, заброшенные и запущенные. Оконные проёмы, без рам, зияли чернотой. Огороды заросли бурьяном.

Но на следующей улице, идущей поперёк главной, стояли ухоженные кирпичные домики старой советской постройки, каждый на два хозяина. Покрашенные палисадники, ворота и крыши, говорили об обжитости места и о рачительности хозяев.

— Вот тут и живут. Всё остальное село пустое. — Объяснила Бабка и окликнула ребятишек, играющих во что-то у крайнего дома.

— Дети! А не подскажете ли усталым путникам, где они могут перекусить?

— А автомат дашь подержать, — спросила девочка лет двенадцати.

Бабка посмеялась.

— Ты же девушка. Зачем тебе автомат?

— Пожалела? — Съязвила девчушка.

Бабка вылезла из багги, отщёлкнула магазин, проверила казённик и протянула ака мелкой воительнице. Та вполне профессионально вскинула его к плечу, прицелилась в поле.

— Бах, бах, бах… Хорошая штука. Продашь?

Бабка не растерялась.

— Ну, покупай. Сто споранов.

Дитё возмутилось не на шутку.

— Ты чё, тётка, дерёшь-то семь шкур! Ему красная цена — сорок.

— Ну… Моё дело предложить, твоё дело отказаться. На вот лучше.

Бабка поковырялась в рюкзаке и вытащила клипсу.

Девочка округлила глаза, покраснела от восторга.

— Золотая?

— Да. Держи.

Амазонка ловко прищёлкнула побрякушку к уху. Посмотрела гордо на стайку мелких односельчан.

— А поесть можно в столовке, у мамы Раи. Вон там, видите — школа. В ней накормят.

— Мама Рая столовую открыла?

— Давно, — пожала плечами девочка.

Распрощавшись с детьми, Бабка повернула направо в сторону двухэтажной школы, стоящей несколько на отшибе.

Пройдя по гулкому коридору в небольшую школьную столовую, пахнущую свежим хлебом, они за пять споранов натрескались горячего борща со сметаной. И главное — с хлебом! На второе наметались котлет с картофельным гарниром. И надулись какао. Бабка дала единственной работнице столовой ещё один споран, в качестве чаевых. Женщина расплылась от удовольствия.

— Может — водочки? У меня есть.

— Ой, нет. Спасибо Раечка. А своих вы тоже за плату кормите?

— Нет, что вы. Своих-то! Как можно! Вот приедут с поля, накормлю всех бесплатно. Иногда ребятня забегает. Тоже кормлю. Свои же! Святое. А на чужих тратить бесплатно еду нельзя. Но мы и берём-то недорого. Споран с человека. Зато кормим до отвала. И с собой в дорогу накладываем.

Поняв, что повариху не переслушаешь, распрощались и пошли к выходу.

По дороге Скорый удивлялся.

— Как они тут живут? Детей одних бросают! Ни стен, ни оружия.

Все старички хохотнули. А Бабка снова взяла на себя роль гида.

— Эта разговорчивая тётка, она сенс. Очень сильный сенс, куда там мне. Она видит на пару десятков километров. Живёт тут уже лет пятьдесят. Старожил. И местная достопримечательность. Мама Рая… Она зелени проглотила столько, что мне и не снилось. А на стене у неё рубильник. Обратил внимание? Сирена… И рация всегда под рукой. Так что это село прикрыто сигнализацией — будь здоров.

— И что? В случае чего, они в подвалы прячутся?

Бабка полезла за руль.

— Да. Детей в убежище. А сами в бой. Вот почему, к примеру, в такой большой и пустой деревне они живут именно на этой улочке? Домики вплотную, огородики маленькие, ограды на одну легковую, не больше. Зачем так?

— Ну… Быстрее собраться в кучу?

— Нет, Скорый. Такая… Э…

— Компактность, — подсказал Короткий.

— Ну да. Компактность это, Скорый, плотность огня.

Тронулись, поехали по улице дальше.

— Тут у каждого как минимум двенадцатимиллиметровый дегтярь. Есть несколько штук и по четырнадцать миллиметров, которые на танках стоят. Точно знаю, что пара авиационных скорострелок имеется. Ну и с десяток пушек сорокапяток. Они их где-то с памятника снимают в малом кластере… Снаряды где-то на западе берут. Вот и представь себе — три десятка мужиков, здоровых, как Шило, или как Короткий. Им от плеча из корда пальнуть, как из детского пистолетика.

Отряд проскочил околицу, объехал стоящую на отшибе ферму и набирая скорость попылил дальше на север.

— Не знаю… — засомневался Скорый. — Всё равно как-то безалаберно.