Город псов

— Он у меня на такой цепи сидит, — нервно отозвался Гурвин, — что если куда из лодки сигануть решит, то эта цепь его сразу на дно и утянет. Так что не драматизируй, не надо. А вот ты сам нервничаешь не без повода. И мне кажется, я этот повод знаю.

— Да неужто, — начал злиться Марков, — поделись сокровенным.

— Этот следователь, тот, который из области, думает, что кто-то специально совершил все убийства так, чтобы в итоге пришли к Ивану. А раз так, этот кто-то к Ивану неровно, я бы даже сказал, очень неровно дышит. И сейчас все местное управление занято тем, что составляет список тех, у кого с писателем были конфликты. Интересное занятие, верно? — Гурвин подмигнул собеседнику. — Только я тебе сам скажу, Николай, Иван, он ведь у нас неконфликтный товарищ, он ведь все больше отшельничает, редко, когда из своего гнезда выбирается. Так что список этот небольшой будет. Совсем небольшой — две, ну, максимум три фамилии.

— И моя будет в списке, — хрипло произнес Марков.

— Это вопрос или утверждение? — полюбопытствовал Гурвин. — Хотя не важно, в любом случае ответ один. Будет. Причем на первой строчке. Хотя почему я говорю в будущем времени? Все уже в настоящем.

На некоторое время в кабинете воцарилась многозначительная тишина.

— Только это еще не все, Николай, — лицо Гурвина сделалось совсем мрачным, — они ведь пошли дальше.

— Это куда? — Марков протянул руку к бокалу с недопитым виски. — Дальше вроде некуда.

— Они устанавливают, где были люди, попавшие в этот список, на момент убийств. Во всяком случае, пытаются установить, кто в эти дни покидал город.

Марков удивленно, несколько заторможенно, словно в замедленной съемке, рассматривал окровавленную руку, потом перевел взгляд на пол, усеянный мокрыми осколками. Гурвин удивленно смотрел на только что раздавившего в руке бокал приятеля.

— Я так понимаю, у нас есть проблема? — наконец осторожно поинтересовался Григорий Александрович.

— Нет, — хмуро покачал головой Марков, — никаких проблем у нас нет.

Весь его вид и мрачный, полный скрытой угрозы голос говорили об обратном. Гурвин вдруг почувствовал себя неуютно и бросил небрежный взгляд на часы.

— Тебе надо заняться рукой, да и я уже засиделся. — Он встал, застегнул пиджак на две пуговицы. — Надеюсь, весь разговор останется между нами.

— А что, может быть по-другому? — Марков по-прежнему рассматривал изрезанную руку, затем поднес ее ко рту и, словно поцеловав, коснулся ладони губами. Когда он убрал руку от лица, на его губах и вокруг рта остались окровавленные отпечатки.

Гурвин невольно попятился, затем, совладав с собой, остановился и осуждающе покачал головой.

— Коля, ты береги себя.

— Ты тоже, Гриша!

Марков улыбнулся жуткой кровавой улыбкой и помахал приятелю растопыренной пятерней, с которой на пол, не переставая, падали алые капли. В этот момент он сам — высоченный, плечистый, с мощной шеей и перемазанным в крови лицом — напоминал какое-то древнее чудище. Гурвин уже приоткрыл входную дверь, когда за спиной раздался хриплый голос:

— Не спеши.

Гурвин замер и медленно обернулся. Марков стоял совсем рядом, покачиваясь из стороны в сторону.

— А скажи мне, Гриша, такую вещь — что потом с этим Кроносом в итоге приключилось?

— Ничего особенного, — пожал плечами Гурвин, — убили его. Сын и убил. Зевс, слыхал про такого?

Лишь когда «ренджровер» выкатился из неохотно распахнувшихся ворот, Гурвин почувствовал, как охватившее его напряжение немного спало. Он выезжал из переулка, когда фары внедорожника осветили растущие вдоль дороги аккуратно подстриженные кусты сирени. В какой-то момент Григорию Александровичу показалось, что из густых зарослей на него пристально смотрят чьи-то глаза. Это ощущение было совсем мимолетным, внедорожник свернул, и кусты сирени утонули в темноте, однако этих мгновений Гурвину хватило, чтобы понять — взгляд этот был совсем не добрым.

Глава 5 Писатель и читатель

Иван Андреевич сидел на террасе своего дома, удобно устроившись в одном кресле и закинув ноги на второе. Укрытый мягким клетчатым пледом, в вязаной зеленой шапочке с белым помпоном, которую он натянул на самые уши, писатель выглядел достаточно забавно.

— Рад вас видеть, — он приветливо помахал рукой Лунину, — можно я не буду вставать, а то я тут так хорошо пригрелся?

— Да, конечно, — улыбнулся Лунин, усаживаясь в свободное кресло, — вижу, у вас сегодня хорошее настроение.

— Да уж, неплохое, — кивнул Короленко, — с утра мысли хорошо шли, за пару часов написал столько — порой за весь день такой объем из себя выдавить не получается. Да и Иришка сегодня получше себя чувствует, если так и дальше пойдет, то, может, завтра вас наконец с ней познакомлю.

— Вы только тогда предупредите меня с утра, — попросил Лунин, — я хоть цветы куплю, а то ведь как-то неудобно с пустыми руками.

— Ладно, разберемся, — добродушно махнул торчащей из-под пледа рукой Короленко, — сейчас Фадей вам тоже плед принесет, а то сегодня поддувает немного.

— Да, лето кончилось, — с грустью согласился Лунин, — скажите, а вы что, каждый день пишете?