Город-крепость

Фанг не сбавляет шаг, тянет меня дальше по коридору.

По восточному коридору.

Мы проходим мимо дверей с именными табличками к самому концу, где спиралью поднимается лестница. На нижней ступеньке бандит отпускает мою толстовку и подталкивает вперёд, рыча:

– Иди наверх.

Преодолеваю ступеньку за ступенькой, стараясь не думать, направляет ли Фанг пистолет мне в спину. Вместо этого я размышляю о том, что гроссбух совсем близко. И что свобода никогда ещё не казалась мне такой далёкой.

Когда мы достигаем верха, сердце моё стучит быстро и неровно. Прямо как мощные костяшки Фанга долбятся в дверь босса.

На Лонгвее сегодня нет курительного халата. Он одет, как Фанг, только аккуратней. Рубаха, застёгнутая на все пуговицы. Пиджак. Брюки. Всё чёрное. Западный бизнесмен собирается на похороны. Разве только у западных бизнесменов на шее нет толстой золотой цепи, а на поясе пушки.

И я искренне, искреннее надеюсь, что похорон сегодня не ожидается…

Главарь Братства замечает меня. Шрам от ножа у него на лице выпирает вместе с челюстью, багровый и блестящий. В таком виде, вкупе с аккуратным костюмом, он ещё больше похож на хищника, чем раньше.

– Кажется, я сказал тебе проверить переулок. – Он бросает на Фанга пронзительный взгляд поверх моего плеча.

– Так и есть, господин, – быстро отвечает мой конвоир. – Нашёл этого. Он шастал неподалёку.

– Не знал, что в Хак Наме переулки перекрыты. – Изо всех сил стараюсь изобразить замешательство.

– Перекрыты, если я так приказал. – В глазах Лонгвея нет привычной дымной поволоки. В движениях – изящной лени. Если раньше он был коброй, то теперь стал мангустом. Взгляд Лонгвея вновь обращается к Фангу. – Продолжай искать. Мальчишку оставь здесь. Он задолжал мне один разговор.

Я крепко прижимаю руки к бёдрам, когда Фанг уходит, спускается вниз по лестнице. Ощущаю осколок стекла, острый, выпирающий из-под джинсы.

Лонгвей отходит от двери, и моим глазам предстаёт вся комната. Первое, что замечаю, это пистолеты и зловеще изогнутые клинки. На меня смотрит целая стена металла и пороха, силы и боли. Осколок в кармане начинает казаться дурацкой шуткой.

Я пытаюсь не пялиться на оружие слишком долго. В комнате и без этого есть на что посмотреть. Большой телевизор, который венчает V-образная антенна и фольга. Аквариум с тропическими рыбками, растянувшийся вдоль целой стены. Тяжёлый лакированный письменный стол. Верхний ящик с изысканным золотым замочком.

Я очень, очень близок к цели. Если Мэй Йи права.

Мэй Йи. Поднимаясь по лестнице, я думал, что она может быть здесь. Но комната пуста. Она где-то внизу, за одной из множества дверей.

Лонгвей выходит на середину комнаты, где стоит столик со стеклянной поверхностью. По нему тянутся идеальные полоски белого порошка, полосы тигра-альбиноса.

Каждая клеточка моего тела на взводе – борется со страхом и ощущением, что добыча здесь я. Добыча, забравшаяся в самый дальний уголок берлоги зверя. Я натягиваю на лицо выражение, которым всегда пользовался, когда был помладше и папа грозился меня выпороть. Надменное, с приподнятыми бровями. Словно ничто в мире не сможет меня остановить.

– Проблемы?

– Ничего такого, что касалось бы тебя. Пока. – Лонгвей нависает над столиком, и я понимаю, что он вовсе не стеклянный, а зеркальный. И отражает монументально возвышающегося над ним мужчину. – Гораздо интересней, почему ты пропустил нашу последнюю встречу. И предпоследнюю.

– Моего посыльного пырнули ножом. Замену подобрать пока не удалось. Не так-то легко найти бродяжек, готовых на вас работать.

– Не беспричинно. – Рука Лонгвея перемещается к поясу, приподнимая полу пиджака. Пистолет поблескивает в тропическом свете аквариума. – Ты нарушил наше соглашение. А я плохо умею прощать.

– Слышал такое. – Чувствую в голове каждую унцию крови, которую удар за ударом перекачивает сердце. Но держу лицо. Веду себя круто. Не смотрю на стену полную острых-острых ножей. – Но убьёте меня, и уличные оборванцы точно никогда больше не будут на вас работать. Плевать, сколько будете платить. Жизнь важнее всего.

– А ты опасный малый. Сообразительный. – Лонгвей убирает руку с пистолета, поглаживает безволосый подбородок. – А я-то думал, что ты нам всего на один раз.

Единственное, что я сейчас могу, не смотреть на письменный стол. Я так близко. Очень, очень близко. Всего в футе от заветной книги. Требуется лишь отвлекающий манёвр и молниеносное движение. Удар ножом или пуля в голову.

Но пистолеты на стене, скорее всего, даже не заряжены. В отличие от пушки в кобуре у Лонгвея на поясе. И даже если удастся добыть книгу, я не знаю, где Мэй Йи. У меня не будет времени искать её.

Сейчас не самый подходящий момент. Но меня пугает вполне реальная возможность, что он не наступит никогда. Что всё кончено.

– Ты нравишься мне, Дэй, – говорит наркобарон, – именно поэтому у тебя ещё целы все конечности, а в мозге не засела пуля. Ты умён. Знаешь, что такое система. Добиваешься своего. Мне нужны такие люди, как ты.

Лёгкие сдавливает. Я смотрю на зеркальную столешницу, где линии кокаина двоятся, становясь больше, чем есть на самом деле.