Читаем Город, которого нет полностью

Привели в какой-то кабинет и объявили: Вот, Николай Павлович, поджигателей нашли. Тут мы с другом и вовсе испугались, чуть ли не до слёз. Что нам говорили, что говорили мы — не помню. Но в том, что лес загорелся не из-за нас, были уверены стопроцентно. Хоть нам и было лет по четырнадцать, но мы не курили и, соответственно, спички нам были ни к чему. Видимо для порядка, привезли наших родителей. При них составили протокол. И оштрафовали. На целых три рубля каждого! Так что этого молодого Николая Павловича я запомнил на всю жизнь. Вот такая история. А мораль? С начальством — не спорят.

Что бы с эти деревом сделать? Жаль, в Тихвине нет лесного колледжа. Научили бы…

<p>Глава четырнадцатая. Старая площадь</p>

Очень многое в моей детской жизни, да и, впрочем, и во взрослой тоже, связывало меня ещё с одним местом в старом Тихвине — площадью Свободы, долгое время, являвшейся безусловным центром города. Когда то то здесь был рынок и бойкая торговля. В 1918 году — проходили немногочисленные митинги. Сам видел на старых фотографиях

Такой была когда-то площадь Свободы

Это сегодня у Тихвина номинально таких центров несколько: площадь имени К. А. Мерецкова, на которой установлена стела Тихвину как городу воинской славы, площадь у Дворца культуры им. Н. А. Римского-Корсакова, ну и площадь Свободы. Поэтому, возвращаясь из нашего путешествия по промышленным окраинам города, я не случайно в подзаголовке этой главы назвал её — старой площадью. Ведь вся прошлая история Тихвина связана именно с ней.

Как и в любом дореволюционном городе, и Тихвин не исключение, на центральной площади всегда присутствовал главный городской Собор, о чём я уже писал. Второе предназначение площади — место торговли. В Тихвине это тоже было и есть. Но, думаю, не каждый провинциальный городок мог тогда гордиться своим собственным Гостиным двором, кроме которого вокруг площади располагалось немало прочих бакалейных, колбасных, кондитерских лавок. Но их я уже не видел, поэтому и писать об этом не буду.

С самого малолетства площадь эта запомнилась мне, прежде всего, как место моих обязательных прогулок с родителями или бабулей. Обычно это был городской сквер с огромным количеством кустов акации, аккуратными газонами, дорожками и многочисленными скамейками. И хотя никаких детских развлечений здесь не было, но друзей моего возраста найти было не трудно. Ведь не я один такой приходил сюда.

Лет в пять, наверное, я в первые для себя открыл мир взрослого кино в находившемся здесь же на площади Доме культуры. Сеанс был вечерний и достаточно поздний. Видимо, оставить дома меня было не с кем, вот я и оказался с одной из моих замечательных двоюродных тётушек на балконе этого чудесного зала, откуда так замечательно было смотреть на приключения капитана Синдбада из арабских сказок «1001 ночь», которые мне мама к тому времени уже читала. Кстати, спать тоже никто не мешал, и я всё-таки первый свой в жизни киносеанс так и не досмотрел.

А так как кино в Доме Культуры показывали только вечером и не каждый день, я опять же благодарен своим тётушкам, что они меня, ещё дошкольника, сводили сюда на, пожалуй, самый запомнившийся с детства фильм — «Хождение за три моря». Три серии про русского путешественника в Индию Афанасия Никитина. Кстати, больше я его так и не видел. А потом Дом культуры закрыли на капитальный ремонт и кино здесь больше никогда не показывали. Ну а само здание ДК после того ремонта ты, мой юный друг, и сам хорошо знаешь по новогодним ёлкам и концертам, в которых самому уже доводилось участвовать.

Гостиный двор. Начало ХХ века

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии