Город грехов

«Пастух спал и проснулся. Он лежал и прислушивался к пению цикад.

Стоял месяц май.

Послышались голоса.

Пастух вышел из пещеры и увидел толпу, окружившую оратора.

Ораторы сменяли друг друга.

«Кто они, эти голосистые сирены?.. не они ли орудия обмана и коварства врага, успевшего уже изменить и совратить многих?.. и ведут они себя как лицедеи на сцене в театре, где господствует сатана со своими сообщниками… там его престол…»»

«Зиму пастух провел с малышом в монастыре. Днем они читали книгу без начала и конца, а ночью спали и видели видения.

Истории из книги завораживали малыша и пугали.

Ночью он видел видения. Однажды ему явился бог. Он мог менять свое обличье. За его спиной малыш видел огненные крылья и венок на голове, а вокруг хоры поющих ангелов…»

«Весной пастух покинул монастырь.

Все лето он пас коз и пребывал в состоянии подавленности и раздраженности.

Осенью он исчез.

Одни говорили, что он утонул в Иудином болоте вместе со стадом, другие — что он отправился в паломничество к евреям в Иерусалим. Были и такие, которые уверяли, что его заперли в сумасшедшем доме. Нашлись свидетели, которые видели его на паперти у руин женского монастыря. Он проповедовал безбрачие и порицал тех, кто отдавался плотской страсти. Бог подсказывал ему слова, наиболее уместные и цветистые, вызывающие умиление и восторг у слушателей.

Люди слушали его и разрешали свои трудности, касающиеся жизненных обстоятельств…»

Уронив записи, писатель заснул.

Он спал и очнулся у смоквы, у которой отсохли корни и увяли ветви. Рядом с ним лежал старик в очках. Увидев, что писатель очнулся, старик в очках заговорил.

Писатель молча слушал старика. Когда старик умолк, писатель спросил его:

— Извините, в беспамятстве я, наверное, говорил лишнее…

— Вы говорили о своих женах… их у вас было пять или семь… из вашего повествования я понял, что вы тяготеете к описанию невероятного…

— Это точно… я описываю невероятное и с невероятной детализацией… — писатель принужденно улыбнулся, озираясь.

Стоял месяц май.

— Я смотрю, вы покраснели… и я с женщинами обычно объят стыдом и робостью, а не похотью плоти, суть которой смерть… лучше сохранять дар целомудрия…

— Согласен с вами… — вмешался в разговор прохожий.

Прохожий рассказал писателю и старику в очках свою историю.

Прожив половину жизни скитальцем и холостяком, он усыновил мальчика и взял в дом женщину для его воспитания. Женщина была девственницей. Она всего один раз, да и то насильственно, побывала в объятиях мужчины…

Писатель слушал историю прохожего и делал записи.

— Вот и вся моя история… — сказал прохожий.

— Прелюбопытная история… — сказал старик в очках, не открывая глаз. Он делал вид, что спит.

— А вы расскажите мне свою историю?..

— Собственно говоря, рассказывать нечего… я хожу туда-сюда… одни ищут истину, другие — вечную жизнь… а я лишь смотрю и не вмешиваюсь, созерцаю, как бог… — Старик приоткрыл веки и, увидев писателя, невольно привстал. — Где-то я вас уже видел…

— Наверное, во сне… — писатель улыбнулся. — Что вам снилось?..

— Даже не знаю, как мне изобразить все ужасы, которые произошли со мной… я умер и оказался в каком-то странном месте… это был сад, усеянный соблазнами, в глубине которого разыгрывалась мистерия… я приблизился… и стал легкой добычей искусителя… не знаю, сколько лет я провел в геенне… языки пламени облизывали меня, но не жгли… непостижимым образом я освободился от этой пытки и перенесся в мир вечности и бога… я получил окрыленную жизнь и мог слушать ангельские хоры… звук трубы разбудил меня, и я очнулся там же, где и заснул…