Город-фронт

Это макеты танков, товарищ командующий,— показал я на карте условный знак ложной танковой группировки, которая бросилась ему в глаза.— Пятьдесят штук сделано в мастерской Мариинского театра. Немцы дважды их бомбили...

Дважды! — насмешливо перебил Жуков.— И долго там держишь эти игрушки?

— Два дня.

Дураков ищешь. Ждешь, когда немцы сбросят тоже деревяшку. Сегодня же ночью убрать оттуда! Сделать еще сто штук и завтра с утра поставить в двух местах за Средней Рогаткой. Здесь и здесь,— показал он карандашом.

Мастерские театра не успеют за ночь сделать сто макетов,— неосторожно сказал я.

Жуков поднял голову и осмотрел меня сверху вниз и обратно.

Не успеют — под суд пойдешь. Кто у тебя комиссар?

Полковой комиссар Муха.

Муха? Вот и передай этой своей мухе, что вместе пойдете в трибунал за невыполнение приказа. Завтра сам проверю.

Отрывистые угрожающие фразы Жукова походили на удары хлыстом. Казалось, он нарочно испытывал мое терпение.

— Завтра на Пулковскую высоту поеду, посмотрю, что вы там наковыряли... Каким местом думали? Почему так поздно начали ее укреплять? — И тут же, не ожидая ответа, отрезал: — Можешь идти.

Не лучше обошелся новый командующий и с другими руководящими работниками фронта. Почти всем им он пригрозил трибуналом.

Начальник оперативного отдела полковник Коркодин после первого же непродолжительного разговора с Жуковым отбыл в Москву. На второй день Жуков заменил командование 42-й армии. А еще через неделю отстранил от командования 8-й армией генерал-майора В.И. Щербакова и члена Военного совета дивизионного комиссара И.Ф. Чухнова.

Что же касается чисто оперативных решений и приказов нового командующего фронтом, то они по сути своей не отличались, да, по-видимому, и не могли отличаться от того, что было до сих пор. Главным по-прежнему остается требование «непрерывности контратак»: взять у противника обратно отданный вчера или сегодня поселок, станцию, высоту. К этому вынуждала сама обстановка.

2

В течение двух суток редко кто из нас смог вырваться в войска. В любую минуту можно было ждать нового вызова к командующему. А обстановка под Пулковом все более накалялась.

Вначале предполагалось, что, пока продолжаются контратаки наших войск под Красным Селом, 5-я дивизия народного ополчения успеет организованно занять подготовленные для нее траншеи на Пулковских высотах. К сожалению, этого не получилось. Правофланговый опорный пункт пулковской позиции в районе станции Горелово 13 сентября попал в руки врага. Двум полкам 5-й дивизии пришлось с ходу вступить в бой за Горелово.

Ополченцам удалось ворваться на станцию. Были все основания полагать, что они там закрепятся. Но в пятнадцать часов со стороны Красного Села их атаковали пехотная и танковая дивизии 41-го механизированного корпуса противника. А к шестнадцати часам на рабочей карте оперативного отдела появилась отметка о вторичном захвате противником станции Горелово.

С ходу захватили немцы и еще один опорный пункт на правом фланге пулковской позиции — Финское Койрово.

Примерно в семнадцать часов, приведя в порядок полки, 5-я дивизия снова пошла в контратаку и опять освободила Горелово. Однако, опасаясь за судьбу Пулково, командующий 42-й армией генерал-майор Ф.С. Иванов ночью отвел один из полков со станции на Пулковские высоты. В Горелово остался всего один полк, очень ослабленный в контратаках. Командир полка С.И. Красновидов был ранен, и его заменил комиссар — бывший секретарь Выборгского райкома партии Н. А. Смирнов.

Утром 14 сентября бой за Горелово возобновился с новой силой. Комиссар дважды водил бойцов в контратаки, но к вечеру немецкие танки в третий раз захватили станцию. Командующий фронтом приказал восстановить положение силами 708-го стрелкового полка 21-й дивизии НКВД.

Весь день 15 сентября я провел вместе с начинжем 42-й армии майором А.П. Шубиным на наблюдательном пункте около обсерватории. Пытался наладить связь с командирами своих саперных частей, действовавших с пехотой. Но сделать это оказалось не так-то просто. П.К. Евстифеев, И.И. Соломахин и П.А.

Заводчиков все время были впереди, сами руководили установкой противотанковых мин.

В середине дня бой сдвинулся к правому флангу армии. Командир 21-й дивизии НКВД полковник М.Д. Папченко донес, что его 708-й полк атакуют шестьдесят тяжелых танков и он вынужден отходить к Урицку.

Весь правофланговый и центральный участки пулковской позиции бомбила вражеская авиация. Многие здания обсерватории были разрушены. К вечеру пожары охватили Урицк, который обороняла теперь 21-я дивизия.

Противник вышел на дорогу Стрельна — Ленинград, разрезав фронт 42-й армии. Две ее правофланговые стрелковые дивизии — 10-я и 11-я — оказались в полосе 8-й армии и вели бой за Стрельну и поселок Володарского.

Ночью меня вызвал в Смольный начальник штаба фронта генерал-лейтенант М.С. Хозин.

— Мосты в Ленинграде минированы? Г де подробный план и схемы? — И тут же приказал: — Утром мне все это доложите.