Горлов тупик

– Надежда Семеновна, поймите, это в ваших же интересах, гарантии вступают в силу лишь после того, как документ будет вами подписан. Скажу больше: гарантии автоматически распространяются на ваших ближайших родственников, то есть на отца и мать. Они ведь уже здесь. В отличие от вас они во всем сознались, все подписали и готовы встретиться с вами на очной ставке.

Она вздрогнула, ожила, заерзала, замотала головой:

– Нет! Им не в чем сознаваться!

– Вот это вы с ними и обсудите в ближайшее время.

Ведьма закрыла лицо руками, забормотала:

– Нет, нет, нет!

«Кажется, поплыла, – поздравил себя Влад, – еще немного поднажать… Жаль, я раньше не догадался, и не обязательно брать родителей, достаточно поставить за стенкой запись с криками и подробно объяснить, что именно там делают с папой и мамой…»

Дверь приоткрылась, в проеме возникла фигура Гаркуши.

– Товарищ майор, на минуту!

– Я занят! – рявкнул Влад.

Но вместо того, чтобы исчезнуть, Гаркуша сказал:

– Это срочно.

Владу стало жарко. Жар был сухой, огненный. В мозгу вспыхнули искры, запрыгали язычки пламени: «Срочно? Вызов на Ближнюю? Почему прислали болвана-забойщика? Игнатьев обалдел, когда оттуда позвонили, отправил за мной первого, кто под руку попался…»

Он приказал стажеру:

– Наручники! – и вышел.

В коридоре Гаркуша приблизился вплотную, дохнул в лицо чесноком, перегаром, блеснул вытаращенными глазами и прошептал:

– Знаешь?

– О чем?

– Про Ближнюю знаешь?

Жар сладко разлился по телу. Влад смотрел на Гаркушу, но вместо тупой бессмысленной рожи видел родное лицо Великого Человека, чувствовал твердое рукопожатие, слышал негромкий ласковый баритон: «Здравствуйте, товарищ Любый…»

– Так, эт-самое, знаешь или нет? – Забойщик шмыгнул носом.

Влад дернул головой, сглотнул и сипло выдавил:

– Что именно?

– У товарища Сталина удар случился.

Язычки пламени задрожали и погасли. Родное лицо растаяло, растворилось в зловонном дыхании Гаркуши.

– В Кремле утром Бюро Президиума заседало, в его кабинете, но без него, представляешь? – возбужденно продолжал забойщик. – Молотов с Микояном приперлись, а ведь товарищ Сталин их отстранил! О какие дела! Я, эт-самое, как услышал, прям затрясся весь, чуть не разревелся, будто баба, ваще, кранты, на хуй! Он ж не просто человек, эт-самое, он нам отец родной, бог, мы все у него за пазухой живем!