Горлов тупик

По выходным Влад вывозил своих студентов погулять то в Сокольники, то в Измайлово. Видимо, срочно понадобилось что-то уточнить насчет очередной прогулки. Не застал в общежитии, позвонил в Горлов. Теперь ясно, с кем конкретно он говорил. Его студент, сын одного из лидеров Народного фронта освобождения Палестины, Амиль аль-Хусейни, часто приходил в Горлов к Марине.

Студенты ИОН учились три-четыре года, жили в общежитии, куда посторонним вход воспрещен. Молодые здоровые мужики так долго обходиться без женщин не могут. Арабы отличались особенным темпераментом, и чтобы не пускать это дело на самотек, кураторы ИОН создали систему «временных жен». Девушки из числа завербованных агентов селились по двое-трое на конспиративных квартирах, каждая в отдельной комнате, и принимали у себя «мужей», когда тем приспичит.

Двадцатидвухлетний Амиль аль-Хусейни приехал учиться в сентябре прошлого года. Пока подбирали «жену», парню стало невтерпеж, он удрал, едва не потерялся в Москве, крепко потрепал нервы своим кураторам, даже возникла мысль отправить его назад. Но Хусейни-старший считался очень влиятельной фигурой в НФОП, ссориться с ним не хотелось.

Влад решил проблему. С отцом Амиля он познакомился еще во время своих командировок в Ливан, как «друг отца» был для парня реальным авторитетом. Он успокоил Амиля и быстренько подсунул ему Марину.

Федор Иванович удивился. Собственной семьей Влад так и не обзавелся, никаких родственников, кроме Марины, у него не осталось. Неужели не жаль подкладывать девку под палестинца? Впрочем, удивился молча. В конце концов, это личное дело Влада и самой Марины. Главное, проблема решена.

Первые свидания проходили в квартире Влада на Шаболовке.

Потом там начался ремонт. Уралец предложил временно переселить Марину на конспиративную квартиру, специально для этого предназначенную. Марина переехала, но никак не могла ужиться с соседкой, то и дело вспыхивали скандалы, соседка жаловались кураторам, Марина отбрехивалась, разбираться, кто прав, кто виноват, было трудно, да и неохота. Однажды Марина обварила соседке ноги кипятком, уверяла, что нечаянно. Надо было что-то решать.

Амиль к Марине привязался, никого, кроме нее, не хотел. Селить ее в отдельной, да еще в центре, получалось накладно. Влад опять нашел выход: Амиль и Марина могут встречаться Горловом. Там теперь все свои, скандалов с соседями точно не будет.

Коммуналка к тому времени пережила несколько ремонтов и выглядела вполне прилично. Население поменялось, старые жильцы умерли, молодые переехали в отдельные квартиры. Дом числился в списке предназначенных к сносу, но был вполне пригоден для жилья, мог спокойно простоять еще года три-четыре. Комнаты занимали Вован, Толян, Руслан, чуть позже подселилось пополнение, Стас и Генка. Из посторонних в квартире осталась только мать Славки Галанова.

Горловские глухую старуху не обижали, опекали: то сумку с продуктами помогут дотащить, то перегоревшую лампочку поменяют. Так что зря Славка назвал их амбалами с бандитскими рожами. На самом деле ребята правильные, спокойные, не пьют, не шумят, в Горлове прописаны законно, работают. Вован водопроводчик, Толян истопник в котельной, Руслан электрик, Стас и Генка – дворники.

Что касается Вики, она сразу стала для горловских своей. С Мариной подружилась еще в семьдесят втором, когда переехала к бабке. Влада очень уважала, училась у него на семинаре в Инязе. Влад гарантировал, что никаких утечек о внутренней жизни Горлова через Вику не будет. Девка надежная, умная. Предлагал подключить ее к работе бригады, но Федор Иванович не позволил, все-таки Славкина дочь. Мало ли что? Лучше не рисковать.

Он вдруг вспомнил драматический шепот Галанова о Викином романе с женатиком и спохватился: «Вика приводит в Горлов постороннего? Как я мог забыть такую важную новость? Да, голова в тот момент была другим занята. Почему же ребята ей позволяют? Почему Руслан меня не информировал? Влад в курсе? Славка застукал их в комнате Марины… Странно… Надо срочно прояснить этого женатика, кто такой, откуда взялся?»

Глава тридцатая

Номер пятьдесят три вернули в камеру второго марта. В ночь на третье доставили на допрос. Настроение у Влада было приподнятое. Он чувствовал: период мучительной неопределенности закончился, начинается настоящая работа, пошел решающий этап.

Он разглядывал ее внимательно, придирчиво, как режиссер ведущую актрису накануне премьеры. Она выглядела вполне прилично, глаза уже не такие красные, отоспалась, отдохнула в больничке.