Горлов тупик

Сначала он действительно хотел взять в театр Ленку. Но накануне встретился с Тошей, она спросила, что он собирается подарить ей на Новый год, и рука сама потянулась в карман за билетами: вот, смотри, какой я крутой!

Антон машинально листал свежий номер журнала «Театр», заметил закладку: очередная Людмилина статья. Надо бы прочитать, наверняка спросит. Он пробежал глазами первые несколько строк, но ничего не понял. В голове неслось: «А ведь Ленка знала, что они собираются на “Гамлета”. Дед точно готов был отдать ей свой билет и остаться с Никитой. Почему отказалась? Почему мне ничего не сказала? – Он вдруг представил, что на месте деда в партере сидела бы Ленка, и поежился. – Нет, в таком случае я бы знал заранее и не пошел бы с Тошей. Тогда билеты пропали бы. Или, допустим, я решил бы взять Ленку, а у них тоже билеты, и кто остался бы с Никитой? Дед! Он для Ленки на все готов, обожает ее, трясется над ней. Даже если они меня заметили, Ленке не скажут. Теща могла бы, но дед не позволит, костьми ляжет, лишь бы не ранить драгоценную внученьку».

Эта мысль вроде бы успокоила Антона, но одновременно и уязвила. Почему его никто никогда так не обожал, не берег его чувства? Дедов-бабок он вообще не помнил, кто-то помер до его рождения, кто-то доживал далеко, в провинции. Мать старалась нарочно побольней обидеть, называла это закалкой характера, правильным строгим воспитанием, для его же блага. Даже когда маленький был, не жалела. Отец, тряпка, подкаблучник хренов, ни разу не заступился.

Людмила вышла из душа, отправилась варить кофе, из кухни крикнула:

– А твоя дуреха, оказывается, красотка!

Антон дернулся, выронил журнал, спрыгнул с дивана, застыл посреди комнаты, глубоко вдохнул, выдохнул и лишь затем вошел в кухню. Расслабленно плюхнулся на стул, пробормотал сквозь долгий зевок:

– Да-а, ничего, симпатичная, других не держим. – Опять зевнул и равнодушно спросил: – Ты откуда знаешь?

– Москва – город маленький, все со всеми знакомы, и все ходят на Таганку. – Людмила стянула с головы чалму из полотенца, тряхнула мокрыми волосами.

– Ой, ладно тебе! – Антон фальшиво усмехнулся. – Можно подумать, я прям такая звезда-знаменитость, что меня узнают те, кого я не знаю.

– Не скромничай! – Она потрепала его по загривку. – Конечно, ты знаменитость, и твоя дуреха тоже.

– Слушай, кончай темнить! – буркнул Антон, с трудом сдерживая раздражение.

– Ух, как мы занервничали! Глазки заблестели, забегали. Где же твоя актерская выдержка? – Она хихикнула и чмокнула его в ухо. – Стас Бравицкий видел вас театре.

Антон стал вспоминать, кто такой Стас Бравицкий.

– Журналист из «Литературной России», – подсказала Людмила. – Я тебя с ним в Доме кино знакомила, и потом в ВТО он к нам за столик подсел, ну, помнишь?

Антон кивнул, хотя никакого Стаса Бравицкого не помнил.

Людмила открыла холодильник:

– Сосиски будешь?

Он опять кивнул, хотя аппетит пропал совершенно.

– Вчера у Колесниковых встретились, поболтали. – Она поставила кастрюльку на огонь. – Давай-ка, доставай тарелки-вилки, нарежь сыр, а то расселся, как турецкий паша в гареме.

Когда завтрак был готов, Людмила взяла из вазы яблоко, откусила и произнесла с набитым ртом:

– Да, она красотка, только зовут ее не Лена, а Вика. Виктоша Галанова, дочь литературного критика Галанова Вячеслава Олеговича.

* * *

Федор Иванович покинул кабинет шефа со сложными чувствами. Он был доволен, что удалось предотвратить глупость, которую шеф едва не сделал под влиянием Фанасича.

Наезд на полковника Уфимцева только из-того, что он оказался случайным свидетелем телефонной клизмы, – глупость в чистом виде. Ю. В. благоволил начальнику Уфимцева, генералу Рябушкину, а Сашка его ненавидел. Рябушкин – интеллигент. Обаяние, образование, языки, чувство юмора – все при нем. Сашка, скучный закомплексованный хмырь, таким всегда завидовал. Наезд на Уфимцева означал бы наезд на Рябушкина. Ну, и зачем обижать врага твоего врага?

Был еще и личный момент: ссориться с дачными соседями Федору Ивановичу не хотелось, а генерал Ваня, хоть и тупой солдафон, просек бы мигом, откуда ветер дует, и зятя своего в обиду не дал бы, просто из принципа: моих не тронь!

Да, глупость Федор Иванович предотвратил, это хорошо. Мозг нуждался в его мнении, в его советах, все важные решения они принимали вместе. Приятно в очередной раз убедиться, что ты умней Мозга. А вот то, что Фанасич повсюду сует свой нос, интригует, провоцирует конфликты, нашептывает всякую чушь, плохо. Но еще хуже, что он, генерал Уралец, до сих пор так болезненно реагирует на старого пердуна. Прямо колдовство, черная магия!