Горящий Лабиринт

Районы Лос-Анджелеса так и расползаются во все стороны. Деловой центр здесь просто не нужен, как в пицце не нужны кусочки манго. Да, конечно, среди унылых серых правительственных зданий и магазинов с закрытыми витринами пробивались и признаки делового центра. Пока мы петляли по улицам, я заметил новые многоквартирные дома, модные магазины и пафосные отели. Но как по мне, здесь это смотрелось ничуть не уместней, чем макияж на лице римского легионера. (А я пытался их красить, поверьте.)

Мы остановились рядом с Гранд-парком, который был вовсе не грандиозным, да и парком я бы его не назвал. Через дорогу от нас возвышался восьмиэтажный улей из стекла и бетона. Помнится, несколько десятилетий назад я уже бывал здесь – разводился с Гретой Гарбо. Или то была Лиз Тейлор? Вылетело из головы.

– Городской архив? – спросил я.

– Да, – кивнула Пайпер. – Но внутрь нам не надо. Припаркуйся вон там, где можно стоять пятнадцать минут.

Гроувер наклонился к нам:

– А если мы не вернемся через пятнадцать минут?

Пайпер улыбнулась:

– Я уверена, что работники штрафстоянки прекрасно позаботятся о машине мистера Бедросяна.

Выйдя из машины и следуя за Пайпер, мы подошли к зданию сбоку. Пайпер приложила палец к губам, призывая к тишине, и жестом велела нам заглянуть за угол.

Мы увидели протянувшуюся на целый квартал бетонную стену высотой фута двадцать три, в которой виднелись непримечательные серые двери. Я решил, что это служебные входы. Напротив дверей, примерно в половине квартала от нас, стоял весьма чудно́го вида стражник.

Это был коренастый здоровяк с необыкновенно большими руками. Несмотря на теплую погоду, он был в черном костюме и галстуке. На голове у него было намотано что-то вроде огромной арабской куфии из мохнатой махровой ткани, которая ниспадала ему на плечи и свисала до середины спины. Но самым странным было не это. Он вполне мог оказаться охранником какого-нибудь нефтяного магната из Саудовской Аравии – но зачем ему стоять здесь, возле ничем не примечательной железной двери? И почему все его лицо покрывает белый мех, который точь-в-точь похож на материю его головного убора?

Гроувер понюхал воздух и потянул нас обратно за угол.

– Он не человек, – прошептал он.

– Молодец, возьми с полки пирожок, – шепнула в ответ Пайпер, хотя я не понимал, почему мы шепчемся: ведь странный парень стоит довольно далеко, а на улице шумно.

– Кто он такой? – спросила Мэг.

Пайпер проверила дротик в духовой трубке:

– Хотела бы я знать. Но если этих ребят не застать врасплох, повозиться с ними придется ох как долго.

– Ребят? – переспросил я.

– Ага. – Пайпер нахмурилась. – В прошлый раз их было двое. И мех у них был черный. Уж не знаю, чем этот от них отличается. Но за этой дверью вход в Лабиринт, так что нам придется с ним разобраться.

– Мои мечи понадобятся? – поинтересовалась Мэг.

– Только если я промахнусь, – Пайпер несколько раз глубоко вдохнула. – Готовы?

Я понял, что ответ «нет» ее не устроит, поэтому кивнул вслед за Гроувером и Мэг.

Пайпер вышла из укрытия, подняла духовую трубку и выстрелила.

Дротик пролетел пятьдесят футов – мне кажется, это предел возможного, – но Пайпер попала. Дротик воткнулся стражнику в левую ногу.

Он посмотрел на странный предмет, торчащий у него из бедра. Оперение дротика идеально сочеталось с его белым мехом.

«Ну отлично, – подумал я. – Мы просто его разозлили».

В руках у Мэг вспыхнули золотые мечи.

Гроувер нащупал свою свирель.

– Погодите, – сказала Пайпер.

Стражник наклонился вбок, будто город накренился вправо, а он пытался поймать равновесие, – и рухнул без сознания на тротуар.

Я удивленно вскинул брови:

– Яд?

– Особый рецепт дедушки Тома, – подтвердила Пайпер. – А теперь пошли. Сами увидите, что по-настоящему странного в нашем мохнатомордом друге.

15

Гроувер свалил

Сатир умен

А Лестер не очень

– Кто он такой? – спросила Мэг. – Он прикольный.

Я бы, конечно, прикольным стражника не назвал.

Он лежал опрокинувшись на спину, в полубессознательном состоянии, на губах пузырилась пена, глаза двигались под полуприкрытыми веками.

На каждой руке стражника было по восемь пальцев. Это объясняло, почему издалека они казались такими большими. Судя по размеру его черных кожаных ботинок, на ногах у него тоже было по восемь пальцев. Стражник выглядел молодо, по человеческим меркам это был скорее подросток – вот только все его лицо, за исключением лба и щек, покрывал густой белый мех, сродни тому, что растет на грудке у терьеров.

Но особенно выдающимися были его уши. То, что я принял за головной убор, развернулось и оказалось двумя овальными мягкими хрящами, по форме напоминающими человеческие уши, но размером с пляжные полотенца – я сразу понял, что в школе беднягу дразнили Дамбо. В его слуховые каналы мог бы запросто проскочить бейсбольный мяч, хотя они так заросли волосами, что Пайпер хватило бы этого материала на оперение для полного колчана дротиков.

– Ушастый, – вспомнил я.

– Да ладно?! – издевательски переспросила Мэг.

– Да нет же, я имею в виду, что это, наверное, один из ушастых, о которых говорил Макрон.