Горячее лето 42-го

- Да, есть маленько! Нас, позавчера в степи, так приложило, до сих пор отойти не можем, аж в ушах звенит!

Николай с Витькой тоже были какие-то притихшие, видимо, до них только сейчас стало доходить, куда мы попали.

- Ну? Пошли, что-ли? - спросил сержант.

- Пойдемте, пожалуй, - ответил я.

Ребята вскочили со скамейки, и мы дружно попрощались с комбатом, а Лукин, оторвавшись на минуту от своих дел, хитро подмигнул и "благословил" нас в дорогу:

- Счастливо добраться! Надеюсь, еще увидимся!

- Спасибо, товарищ капитан! - хором ответили мы.

Не скажу точно отчего, но в этот самый момент, у меня появилось чувство, что разлука наша будет не долгой и, мы действительно скоро встретимся вновь. Мы топали за бравым сержантом Зиновьевым в неизвестное наше военное будущее, а я все никак не мог отделаться от этого чувства, что расстаемся мы с батальоном не навсегда.

Глава 3

- Товарищ сержант! А далеко нам еще топать? - это Витя интересуется, любопытный, просто ужас какой-то. Вот уже полчаса шагаем мы по лесной дороге и конца нашему путешествию, пока не предвидится.

Хорошо хоть идем налегке, ни вещмешков, ни оружия, ни шинелей. Даже, самой необходимой солдату вещи - обыкновенной саперной лопатки и той нет. Хотя, с другой стороны - нет худа без добра, как известно - живому человеку угодить, весьма трудное дело. Практически невозможное и это, к сожалению, факт.

- Да не очень. Через час, думаю, на месте будем, - нехотя пробурчал наш проводник. - Шире шаг!

По дороге нам в основном, попадались небольшие группы людей в военной форме, с оружием. Они проходили мимо нас строем, в сторону расположения батальона.

На Витьку 'напал говорун'. В блиндаже, когда нам особист лекции о бдительности читал, он все больше помалкивал и поддакивал в нужных местах. А тут, на тебе, разговорился! Как бы чего лишнего не сболтнул, ненароком.

- Товарищ сержант, а товарищ сержант! А правда, что здесь шпионов немецких полным полно?

- Каких еще шпионов? - сержант удивленно уставился на Витьку своими зелеными глазами, - откуда им тут взяться? Чего выдумываешь?

- Как это откуда? Ничего я не выдумываю, война же все-таки идет. И вообще...

- Чего вообще?

- Вот нам товарищ старший лейтенант из особого отдела говорил, что враг не дремлет и все такое.

- Какое такое? Окруженцы это да, каждый день стараются пробиться к своим, на этот берег, значит. А насчет шпионов это ты, брат, хватил! Книжек приключенческих в детстве много читал, что ли? Хм! Шпионы! Ну, там разведка еще, я понимаю, а про шпионов, ты брат лучше не придумывай и даже вслух не поминай. Настоящие диверсанты, друг ты мой, такая пакость! Лучше с ними не сходиться на узкой дорожке.

Я, брат, на них нагляделся, в сорок первом, когда на границе служил. Да и потом, когда от границы до сих пор дошагали, тоже встречаться приходилось. Так что, ну их к лешему твоих шпионов, нам тут и без них есть чем заняться.

- Так вы пограничник, товарищ сержант! А я подумал, что вы при штабе посыльным состоите. Вон, товарищ майор вас посылает везде с поручениями. Не скучно вам при штабе-то?

Зиновьев аж поперхнулся, услышав такую Витькину гипотезу и, остановившись как вкопанный, суровым голосом сообщил, глядя прямо в глаза нашего товарища:

- Сам ты посыльный! Да будет тебе известно - я, заместитель командира взвода пешей разведки. Ясно тебе? И немного 'сбавив обороты', продолжил: - и хватит 'выкать'! 'Вы', да 'вы', только и слыхать! Тоже мне, благородный, какой выискался!

Я постарался незаметно ткнуть Витьку локтем в бок, чтобы он заткнул фонтан своего неисчерпаемого красноречия и, обращаясь к сержанту, сказал:

- Товарищ сержант, вы...э-э-э, то есть ты, не обижайся на друга нашего. Так-то он парень неплохой, но после контузии, стал каким-то странным, прямо не узнаю его. То сидит, как сыч молчит, слово из него не вытянешь, то вдруг болтать начинает без остановки, не переслушаешь.

Витька надулся и засопел от обиды:

- Откуда я знал? Я думал, что он просто посыльный при штабе!

- Ну вот, ты опять за свое! Помолчи хоть чуток, Витя, а то ты замучил уже сержанта своей любознательностью.

Тут, нашу милую беседу, прервал мой братан:

- И охота вам спорить, в такую жару! Андрюха, меня тут нужда прижала, не по-детски. Чего делать-то? А? - и скорчил жалобную рожу.

- Большая или малая? - спросил я.

- Большая, - еще жалобней протянул Колян и уставился на Зиновьева. - Что делать, товарищ сержант?

- Что делать, что делать? Вон, в кусты беги скорей. Да пошустрей там, а то мне еще назад топать. Итак, всю ночь, по вашей милости, не спал. Не дают покоя, ни днем, ни ночью! - недовольно пробурчал наш провожатый. - Ну, чего застыл, как статуя? Быстрей давай! Время пошло!

Брат рванул к ближайшим кустам, но, не добежав до них, развернулся и поскакал обратно.

- Ты чего? Перехотел что-ли? - сержант начинал терять терпение. Это угадывалось по его суровому голосу.

- Товарищ сержант! А бумажечки нет у вас случайно, ну или там, газетки какой-нибудь ненужной?