Горячее лето 42-го

Боец, с чувством исполненного долга, вскинул винтовочку обратно на плечо, и немного посторонился, пропуская нас. Вслед за сержантом, мы по земляным ступеням, осторожно спустились в землянку. Она оказалась довольно приличных размеров. Узкие продолговатые окошки, вроде бойниц, выходили на три стороны и, внутри было довольно светло. Похоже, после того, как отрыли котлован, в него установили сруб из не очень толстых бревен. Сруб возвышался над землей на пять-шесть венцов и был перекрыт в три наката, с последующей засыпкой грунтом и маскировкой дерном. Сработано все было довольно аккуратно и издали, это сооружение, можно было принять за простой холм, если бы не бойницы, сделанные, как я уже отмечал, на три стороны света. Внутри, справа и слева от входа стояли двухэтажные нары, посреди помещения находился длинный стол, на торцах его - два табурета, за столом у стены - лавка, на которой сидел усатый капитан и что-то быстро писал на листе бумаги.

В углу слева, за небольшим столиком, размещался связист и монотонно бубнил в трубку, безуспешно стараясь вызвать какую-то "Иву". На нарах справа, кто-то лежал, укрытый шинелью, видимо отдыхал человек. Справа от пишущего капитана, в торце стола, на табурете, сидел давешний политрук, который встретился нам утром в лесу, когда мы "вынырнули" из реки.

- Товарищ капитан! По приказу командира батальона майора Харина, сержант Зиновьев задержанных доставил! Разрешите идти?

- Хорошо, сержант, - ответил усатый капитан и махнул рукой, - свободен. Далеко не уходи, будешь нужен - позовем.

Сержанту два раза повторять не пришлось, козырнув и повернувшись кругом, он вышел из землянки.

- Ну-с, давайте знакомиться! Меня зовут Лукин Федор Михалыч, я начальник штаба этого подразделения. Майор Харин, подойдет немного позже, - тут он сделал, как бы невзначай, маленькую паузу, - с оперуполномоченным особого отдела, а мы пока, познакомимся с вами. Вы не против? Вот и хорошо!

Я уж, грешным делом, подумал, что это и есть "особист", и начал немного переживать, но вспомнив, как утром с нами разговаривал Харин, решил особо не расстраиваться раньше времени.

- А это, - Лукин мотнул головой в сторону политрука, - узнаёте? Старший политрук Семенов Василий Степанович, прошу любить и жаловать! - и посмотрел на нас усталым взглядом.

Было видно, что и он не отказался бы вздремнуть часиков на-на-дцать, но скорее всего, не до этого ему было сейчас. Обстановка не позволяла. Народ в землянке был явно чем-то серьезно озабочен.

- Присаживайтесь, давайте на скамейку. В ногах, как говорится, правды нет, - сказал Семёнов, - подождем командира, чтобы вам два раза не пришлось одно и то же рассказывать.

Видя, что мы мнемся, посмотревший на нас капитан махнул рукой и тоже предложил присесть:

- Да садитесь, не стесняйтесь, никто вас тут кусать не собирается! Что вы как не родные, в самом деле!

Мы присели на лавку, политрук уткнулся в газету, капитан продолжил свою писанину. Связист, в своем углу, снова безуспешно пытался кого-то вызвать. Мы прижухли, и с интересом рассматривали землянку или блиндаж и ее обитателей. До прихода начальства у нас было немного времени и мне хотелось привести свои мысли в порядок, и хоть немного разобраться в чувствах, которые переполняли душу, в связи с попаданием в этот мир. Что могло ожидать нас дальше, какова будет наша судьба, никто из нас, естественно, даже не подозревал. Все зависело от того, поверят ли в нашу "легенду" местное командование и товарищи из " госстраха", или не поверят. И какое решение в отношении нас вынесут эти "официальные лица". Вот в чем вопрос.

Поглядел на ребят - прислонившись спинами к бревенчатой стене, они старательно пытались не уснуть. Бессонная ночь и все последующие приключения отняли много сил, а теперь, не смотря на неопределенность нашего положения, поели, и разморило - сидят и клюют носами. Хотя, я бы и сам не отказался пару часиков вздремнуть. Но, неопределенность нашего положения здесь, и встреча с Аней, не давали моим мозгам, абсолютно ни какого покоя, и мысли, появлявшиеся в голове, были одна интереснее другой.

Во-первых - как мы сюда попали? В связи с чем, и каким образом? И есть ли обратный ход или выход из этой ситуации? Итак, что было в начале? Все, вроде как обычно происходило - мы собрались и поехали на рыбалку. Рыбалили себе, помаленьку, никого не трогали. Ну, выпили, вечером, закусили, как на рыбалке полагается. И тут - на, тебе. Бац! И мы уже здесь, на войне. В самом, что ни на есть сорок втором году! Мог, конечно, и такой вариант приключиться - мы дружно отравились, и в "своем" времени, нас уже вычеркнули из списков, живущих на этом свете. В смысле там, мы уже покойники. А здесь-то мы как очутились, и почему именно здесь, в это время и в этом месте?