Горгульи Нотр-Дама

Анни прижала к себе уже просто хнычущего ребенка и, пошатываясь, пошла прочь. Между тем малышка нашла себе забаву, она нащупала на шее Анни серебряный ключ и теперь не выпускала его из ручек.

Месье Карл вернулся только на следующее утро, когда Анни уже успела прибрать в доме, приготовить луковый суп и ржаные лепешки с салом. Малышка поужинала и уснула, а Анни сидела напротив нее всю ночь и не могла решить, как ей поступить дальше. С одной стороны, ребенок ей сейчас совсем ни к чему, у них проблемы с чулочной, месье Карл остался не только без жены, но и без работницы, Летиция умерла самым чудовищным образом. С другой стороны, эта малютка очень мила и словно оберегает ее от напастей. Анни подумала, что ее встреча с цыганкой-матерью была скорее пророческой, нежели случайным совпадением, и эта кроха, быть может, ее талисман? Про это же говорит и случай с нищим, ведь это именно он снова вернул девочку. Где он ее подобрал и чем кормил все это время, непонятно, но он дождался возвращения Анни, словно был уверен, что она вернется, и передал ей ребенка. А если принять во внимание их первую встречу, когда он предупреждал ее о родовом проклятии, и если вспомнить слова цыганки, замуж ей выходить нельзя, а значит, и своих детей у нее никогда не будет. Так, быть может, этой малышке суждено стать ее дочерью?

Под утро Анни, сморенная усталостью, заснула. Она не дождалась месье Карла всего лишь каких-то полчаса. Мужчина закончил все дела в чулочной, отдал тело Летиции (или что от него осталось) гробовщику и попросил его закопать на городском кладбище за отдельную плату. У Летиции была дальняя родня, но месье Карл был настолько вымотан морально и физически, что не стал их разыскивать. К тому же труп Летиции был в чудовищном состоянии, и от него надо было избавляться как можно скорее.

Карл также избавился и от тела бродяги. После того как Летицию увез гробовщик, Карл подошел к нищему, так и продолжавшему лежать на мостовой в луже крови, и потрогал его сапогом. Прокаженный не пошевелился, тогда Карл, испытывая ужас и брезгливость одновременно, толкнул его в бок, нищий перевернулся и застыл на мостовой словно тряпичная кукла. Сомнений не было, он его убил. Карл даже вздохнул с облегчением, он был рад такому повороту. Главное, чтобы его сейчас не увидели королевские стрелки и не вздернули на виселице, все-таки нельзя убивать людей в центре Парижа просто так, даже если это и был страшный бродяга с проказой на щеке.

Карл вернулся в чулочную, достал большой тряпичный мешок, иногда в таких мешках ему привозили ткань, если она не была скатана в тюки, и вынес его на улицу. Там он, стараясь максимально не прикасаться к трупу руками, запихнул нищего в мешок и завязал на двойной узел, словно боялся, что бродяга оживет и выберется наружу.

Карл погрузил мешок с трупом на повозку, там же были три мешка с мусором и готовая продукция, которую он должен был передать королевскому прокурору. Проезжая мимо пустыря, Карл скинул мусор и нищего в канаву, а сам поехал дальше, до ворот дома королевского прокурора, где передал его страже несколько новых партий товара. Затем Карл сделал еще круг вокруг чулочной и наконец, уверенный в том, что за ним никто не следит, поехал домой.

Анни дремала на краешке кровати, уткнувшись лицом в ручку малышки, которая спала крепким сном. Только при одном виде этой девочки у Карла мороз побежал по коже. Он видел перед собой, как нищий держит ее на руках и улыбается ему той самой своей улыбкой. Той самой улыбой, с которой восемнадцать лет назад передавал ему башмачок с ножки Анни. Карл понимал, что это невозможно, что это был, наверное, какой-то другой человек, но ничего не мог с собой поделать. Анни принесла к нему в дом одно горе и несчастье, он похоронил уже две жены, да и его ремесло уже на ладан дышит. И вот снова маленькая девочка-подкидыш и…

– Я не могу так рисковать. – Карл был уверен, что он не сможет не то что жить, даже находиться с этим ребенком под одной крышей. Она казалась ему проклятой, чудовищной меткой, от которой необходимо было избавиться как можно быстрее.

– Анни, – он осторожно потряс девушку за плечо, – проснись, моя милая.

– Да! – Она открыла глаза, увидела Карла и улыбнулась. – Месье Карл, вы уже вернулись? Вы похоронили Летицию?

– Да, я передал ее тело гробовщику. – Месье Карл тяжело вздохнул, он боялся, что Анни сейчас начнет задавать вопросы про нищего, и уже приготовился лгать, но девушка промолчала.

– Анни, – мужчина легонько потянул ее за рукав платья, – пойдем, нам надо поговорить.

Анни спросонья поправила волосы и поплелась на кухню, где буквально сползла на большой деревянный стул.

– Анни. – Карл прокашлялся. – Нам надо избавиться от этой девочки.

– Что? – Анни показалось, что она ослышалась. – Но почему, месье?

– Она… она не может жить в этом доме! – Карл винил себя в том, что у него не хватило ума придумать хороший предлог для того, чтобы расстаться с девочкой, и теперь приходилось импровизировать на ходу. – Она… она… – Как назло, ничего не приходило в голову.