Горгульи Нотр-Дама

Анни взяла с комода порошок, оставленный врачом, развела его водой и поднесла к губам месье Карла.

– Надо выпить! – Она осторожно приподняла мужчине голову, губы у Карла потрескались, кое-где запеклась кровь. Анни уже подумала, что он снова впал в беспамятство и совсем ее не слышит, когда тот немного приоткрыл рот и сделал неуверенный глоток.

– О! – обрадовалась Анни, – выпейте, пожалуйста, до дна! – Девушка осторожно влила лекарство мужчине внутрь. – Месье Карл! – Она трясла его за плечо, но он не открывал глаза и продолжал тяжело дышать. – Ну хорошо, – смирилась Анни, – тогда я пока схожу на рынок за курицей, месье врач сказал, что вам необходим куриный бульон.

Анни накинула плащ, взяла сумку, с которой мадам Катрин ходила за покупками, и отправилась на рынок Мишон, который располагался рядом с Сенной пристанью. Конечно, Анни могла пойти на птичью ферму, рядом с площадью Сан-Мишель, там и курятина была свежая, и идти гораздо ближе, но Анни словно тянуло на пристань, к той самой цыганке, которая ей предсказала такое страшное будущее.

«Там курица стоит дешевле, а сейчас нам надо экономить», – нашла себе оправдание Анни и, поспешно накинув плащ, выскочила на улицу. Девушка шла мимо и почти не поднимала глаза на случайных прохожих и, только когда услышала громкое улюлюканье толпы и уже знакомую ей музыку цыганской гитары, остановилась. Анни поняла, что уже пришла на место, и очень вовремя: цыганка и ее дочь предлагали любопытным зевакам свой очередной номер.

Анни, словно не имея власти над собственными ногами, сделала шаг вперед и растолкала толпу. Так и есть, крохотная девочка танцевала под песню матери. Неожиданно цыганка подняла голову и встретилась с Анни глазами.

– Так ты все-таки хочешь узнать свое будущее? – Цыганка прекратила петь и посмотрела на Анни с ухмылкой. – Протяни мне руку, и я все…

Но тут раздался топот лошадиных копыт, шум, грохот.

– Королевские стрелки! – закричали зеваки и бросились врассыпную. Анни растерялась и замерла, на них неслись несколько арбалетчиков, с оружием на изготовку. – Берегитесь! Конные стрелки!

Толпа бросилась врассыпную, Анни тоже побежала вместе со всеми, но ее почти сразу же сбили с ног, а потом она услышала детский плач. Она лежала на мостовой, свернувшись в калачик и поджав ноги к груди, вокруг нее бесчинствовала толпа горожан, разгоняемая конной кавалерией короля. Топот копыт, крики раненых – сквозь этот гвалт она продолжала слышать, как надрывается от плача ребенок, и поняла: это кричит та самая маленькая девочка, дочь цыганки. Анни открыла глаза, осторожно приподнялась на ноги и принялась пробираться сквозь толпу. Стрелки били кнутами зевак, приказывая им немедленно очистить улицы. И хотя арбалеты у них были на изготовке, выстрелы еще не прозвучали.

Анни уже видела девочку, она сидела прямо на грязной мостовой и испуганно кричала, вокруг нее метались зеваки, гонимые конными стрелками, а рядом с ребенком лежала та самая цыганка, которая предлагала ей погадать.

Анни добежала до девочки, подхватила ее на руки и наклонилась над женщиной: она была мертва – разбитая голова и лужа крови на мостовой не оставляли в этом сомнений.

– Пошла прочь! – На нее замахнулся кнутом стрелок, лошадь страшно встала на дыбы, и Анни, прижав к себе малышку, бросилась наутек. Ноги сами принесли ее к чулочной месье Карла, и первой, кого она увидела, оказалась Летиция.

– Господи Иисусе! – воскликнула женщина. – Что с тобой, Анни, и чей это ребенок?

Девочка продолжала истошно вопить, и Анни буквально бросила ее в руки Летиции.

– Я с Сенной пристани! – Анни запыхалась и налила себе воды. – Я хотела купить курицу для месье Карла, но там началась облава, и конные стрелки накинулись на толпу!

– Да, сейчас в Париже неспокойно, королевские стрелки разгоняют любые сборища, опасаются беспорядков, особенно на Сенной пристани, где всегда ошивается всякий сброд. Но, дитя мое, зачем тебя туда понесло? Разве мало кур в центре Парижа? И кто это девочка?

Цыганка, оказавшись в больших и полных руках Летиции, успокоилась и перестала плакать. Теперь она удивленно оглядывала все вокруг, и Анни не могла не отметить еще раз – девочка была чудо как красива.

– Это ребенок убитой. – Анни осеклась на полуслове и испуганно взглянула на девочку, но та никак не отреагировала на ее слова и продолжала озираться. – Ее мать осталась на мостовой с разбитой головой… – Анни пожала плечами, словно это и было объяснение всему происходящему.

– И что нам с ней теперь делать? – Летиция недовольно покачала головой. – Париж кишит беспризорниками, еды мало, народные волнения, у нас дела идут хуже некуда, а ты приносишь нам еще одну обузу. Нехорошо! – Мадам Летиция покачала головой. – Думаю, нам надо покормить ее, а затем отнести в Нотр-Дам-де-Пари, там оставляют беспризорных.

Анни неопределенно пожала плечами.

– Покорми ее и уложи спать, – попросила она работницу, – мне надо идти к месье Карлу, ему пора давать порошок, да и обед я ему до сих не приготовила.