Горечь

В тот момент, когда я вскочила на ноги, прозвенел звонок. Никто из нас ничего не сказал нашим зрителям, мы просто поправили школьную форму и смылись за дверью, будто ничего вообще не случилось.

— Мда уж, неловко получилось, — пробормотала я, выходя в коридор.

Его же это, кажется, не волновало.

— Всё, что ты сказала мне — правда? — спросил он, а в голосе слышался намек на надежду.

Я шагнула к нему ближе и оставила лёгкий поцелуй.

— Каждое слово.

На его губах расцвела улыбка.

— Я долго ждал этих слов.

— Кажется, мои отговорки только что закончились.

Как только слова слетели с моих уст, я услышала отголосок страшных слов Морган в голове — эхо смертельной угрозы, нависшей над ним. И я не могла отгородиться от этих мыслей.

Ты скажешь, что любишь его, а потом он умрёт.

По спине пробежал холодок, а живот начало от тревоги скручивать. Что, если она говорила правду и ее видение сбудется?

Неужели я только что на шаг приблизила Трейса к его страшной участи?

28. Предчувствия

Городские пейзажи были окутаны влажным туманом, пока я пробиралась к парадному входу поместья Хантингтон. Был вечер вторника, я шла после тренировок с Габриэлем. Я быстро написала дяде СМС-ку, что останусь у Ханны и мы будем заниматься домашкой, а потом зашла в дом. К тому времени, как я пришла, все были уже там. Бен и Доминик сидели у камина, а Трейс метался по комнате, будто животное в клетке. Меня поразила напряженность, царившая в воздухе. Она забивала легкие, а по коже от беспокойства бежали мурашки.

— Добро пожаловать на вечеринку, — поприветствовал Бен. Он улыбался, но от его привычной веселости не осталось и следа. Его взгляд был жестким и злым, хотя он все еще держал себя в руках. Именно в такой уверенной решимости мы и нуждались.

Улыбнувшись ему в ответ, я перевела свое внимание на Трейса.

— Нам нужно поговорить, — заявил он, не дав мне и рта раскрыть. — Наедине.

— О-кей. — Я кивнула и проследовала за ним из кабинета через весь дом.

Не взглянув на меня, он рывком открыл входную дверь и шагнул в туманную дымку.

— Что происходит? — спросила я, когда он повернулся ко мне.

От выражения его лица у меня похолодело внутри.

— Тебе нельзя здесь оставаться. — На его челюсти перекатывались желваки. — Ты отправляешься домой.

— Что, прости?

— Это не обсуждается.

Я шагнула к нему — черта с два он мне будет угрожать.

— Ты прав. Это не обсуждается, потому что я в деле. И это не тебе решать, — напомнила я.

— Я уже решил.

Я сощурила глаза.

— Не выйдет.

— Посмотрим.

— Это просто смешно. Я возвращаюсь в дом. — Я направилась к двери, но он встал у меня на пути.

Я зыркнула на него.

— Отойди, Трейс.

— Нет. Я не могу пустить тебя туда, Джемма. — Он намертво прирос к своему месту и раздул ноздри, держась как ангел-хранитель. — Это слишком опасно.

Я попробовала обойти его, но он тут же загородил мне проход, не давая места, куда я могла бы нырнуть.

— Ты не Тарзан, Трейс. Это моя битва. Я ее туда впутала, поэтому мне и расхлебывать эту кашу.

— Я не могу позволить тебе это сделать, — сказал он снова. Теперь его голос был скорее умоляющим и наполненным чем-то еще, чего не было в нем раньше. Страхом. Чистым, первозданным страхом.

По моей спине пробежали мурашки. Собираясь с духом, я оглянулась на темный двор. Вокруг царила темнота, за исключением невесомого света луны, придававшего туману жутковатое свечение.

— Что происходит? — спросила я, снова встречая его обеспокоенный взгляд. — О что ты не договариваешь?

На его челюсти снова заиграли мускулы, а в глазах отразилась внутренняя борьба.

— У Морган было видение.

— И?

— Это ловушка, Джемма. Она это увидела.

— А, значит, она это увидела, да? — осклабилась я на его искреннюю веру в ее бестолковые видения. — Надеюсь, на этот раз я уже умерла. Потому что в прошлый, она этот момент упустила.

— Это не шутки, Джемма. Она Провидица.

— Если и так, то не очень хорошая. Она и свой завтрак предвидеть не может. — Я скрестила руки на груди, не желая слушать эту чушь.

— Ты не вернешься оттуда живой. — Он шагнул мне навстречу, медленно и осторожно, словно к загнанной в угол львице, готовой прыгнуть в любой момент. — Он слишком могущественен, и дело не только в Амулете. Он жаждет крови. Отправиться туда равнозначно самоубийству, и я не могу позволить тебе это сделать.

— Хочешь сказать, она это все видела? — не поверила я. Куда подевалось ее «я вижу только чуть-чуть того и чуть-чуть сего»?

— Она видела достаточно. — Он покачал головой. — Ты еще не готова, тебя превосходят численностью и вооружением. Да и он почует тебя за версту.

— Нет, не учует, — возразила я, чувствуя полную уверенность в нашем плане и всех мерах предосторожности, которые мы уже приняли. — Я под Сокрытием, помнишь? При чем дважды.

— Это ничего не меняет. — Страх и отчаяние в его глазах бурлили, будто ураган. — Разве ты не понимаешь? Не моя кровь была в видении, а твоя! Это всегда была твоя кровь.

Я попыталась сглотнуть, но в горле пересохло.