Горечь

— Трейс. — Его имя прозвучало как молитва из моих уст. Я призвала его открыть глаза, позволить моему миру снова увидеть солнце. Я нуждалась в его свете, в его силе, чтобы я могла жить. Однако, быть слишком близко к нему для меня всё так же было опасно. Это солнце оставляло ожог, который я могла не вынести.

Он распахнул глаза, и я начала глубоко и быстро дышать, когда воздух снова вернулся к моим сдавленным легким.

— Возможно, было бы лучше просто солгать тебе и сказать, что в ту ночь это был я, — сказал он, а его взгляд говорил мне, что он честен. — Что я действительно сделал, что сделал, для моей сестры. А потом я бы молил тебя о прощении.

— Но зачем тебе это говорить?

— Потому что так я бы знал, что заслуживаю твоего недоверия. Не похоже, чтобы подобное никогда не приходило мне в голову, — признался он, а затем отвернулся, как будто ему было слишком стыдно смотреть на меня. — Единственной вещью, которая стояла у меня на пути в моем плане вернуть Линли назад, был Амулет. Который был у тебя. Я стану лжецом, если скажу, что никогда не подумывал забрать его у тебя.

Я скрестила руки, не понимая, куда он клонит и правда ли мне стоит об этом знать.

— Но, я не делал этого, — уверенно заявил он, красноречиво смотря на меня. — Я не мог рисковать тем, что потеряю тебя. — Он покачал головой и на его челюстях в знак досады заиграли желваки. — Хоть я и не делал этого, но всё равно потерял тебя. И, смотря на меня, ты видишь перед собой лишь предателя. Ты каждый раз, когда я прикасаюсь к тебе, думаешь об этом.

Я не могла найти слов, чтобы возразить. Наверное, потому что я знала, что это было правдой.

— Я расплачиваюсь за то, что никогда не совершал.

Я с сожалением опустила глаза, понимая, к чему я подталкивала его — чтобы он действительно просто солгал мне. Было тяжело слышать правду, но ее я ценила больше. Я уважала его за то, что он дал мне ее услышать, какой бы ужасной она ни была. Если этот Трейс, из настоящего, не делал этого, как твердило мне мое сердце, то было не честно заставлять его платить по счетам.

Мне нужно научиться разделять их, суметь простить за то, чего он пока не совершал.

— Я пытаюсь просто отпустить всё, Трейс. Я хочу вернуться к тому моменту, когда всё пошло к чертям, но на это нужно какое-то время. А еще это видение Морган… — Я отвела взгляд от его взволнованных глаз, боясь продолжить. — Мне нужно время, чтобы разобраться. — Я даже не начала обдумывать последствия ее видения и то, что это значило для нас.

Он разочарованно вздохнул.

— Я пойму, если ты не захочешь ждать. Я бы не просила тебя о таком…

— Я буду ждать. — Он медленно моргнул, когда притянул меня к себе. — Ради тебя, Джемма, я бы ждал до конца своих дней. Не знаю, нужно ли мне признаваться в этом или нет, но это правда.

Я улыбнулась ему, его словам.

— Чего бы мне это не стоило, я знаю, что ты единственная для меня, Джемма. Я знаю, что нам предначертано быть вместе, и я больше не собираюсь возиться с судьбой. — Он пронзительно посмотрел на меня взглядом, полным желания. — Не тогда, когда это касается тебя.

Мое сердце замерло, а затем снова забилось при этом неожиданном признании. Я не была уверенна, какую часть мне следует обдумать первой.

— С судьбой, да? — Я скептично подняла одну бровь, решив задержаться на той части, где было про «ты единственная». В моем мозговом компьютере процессору не хватало производительности, чтобы обработать эту информацию.

Он улыбнулся кривоватой улыбкой и опустил свои руки (как и секреты) в карманы.

Я точно не намеревалась дать ему так легко сдаться.

— Почему ты продолжаешь говорить мне такие вещи? — с любопытством спросила я его. Поскольку это не первый раз как он говорит мне, что мы точно будем вместе, что я точно полюблю его в один прекрасный день.

— Морган, — пожал плечами он, словно речь шла о каком-то пустяке.

— Что она сказала?

— Что ты влюбишься в меня. — Его губы изогнулись в прекрасную, идеальную улыбку с ямочками.

Я мысленно вернулась к словам Морган в уборной. Я скажу ему, что люблю прямо перед тем, как он умрет.

У меня похолодело внутри.

— Почему ты ничего мне не рассказал?

— Ты как думаешь, почему? — Он покачал головой. — Довольно странный выйдет разговор с девушкой, которая даже тебя не знает. Кроме того, я сам не хотел принимать это видение, — бесстрастно объяснил он. — Принимая его, я должен был принять и остальные, а к такому я не был готов.

У меня сжалось горло, когда мощное чувство страха овладело мной.

— Как и то видение о твоей смерти. — Ну вот опять, снова эта скользкая тема.

Он едва заметно кивнул.

— Что ты собираешься с этим делать?

Он рассмеялся, мрачно и грубо, как будто эта ситуация была совершенно безнадежной. Осознание этого разрывало мне сердце.

Трейс был близок к тому, чтобы упасть с лезвия этого ножа — умереть, и я не могла вынести даже мысли об этом, не говоря уже о том, чтобы пережить подобное.

— Должно быть что-то, что поможет нам остановить всё, — сказала я, в моем голосе уже слышалась истерика, которая обычно зарождается у вас в желудке, а потом выходит к пищеводу рвотой. — Я знаю это.