Гордость и предубеждение

– Мне доставляет огромное удовольствие узнать, что время, которое вы провели вместе с нами, не показалось вам неприятным. Мы и правда, старались, как могли. К счастью, в наших силах оказалось ввести вас в самое изысканное общество. Благодаря связям с обитателями Розингса нам время от времени удавалось разнообразить унылую домашнюю обстановку, и поэтому я льщу себя надеждой, что ваш визит в Хансфорд не был только лишь утомительным. Наша дружба с семьей леди Кэтрин воистину стала благословением, ниспосланным нам, грешным, свыше, а такой удачей может похвастать далеко не каждый смертный, уверяю вас. Вы, надеюсь, заметили, как мы близки с соседями. От вас не ускользнуло, как желанны и часты наши визиты к ним. По правде говоря, я полагаю, что, доколе нам благоволит ее милость, проживающая, можно сказать, в двух шагах от нас, любые недостатки убогого нашего дома кажутся райскими кущами.

Произнеся этот пассаж, мистер Коллинз так разволновался, что красноречие его покинуло, да и он сам, очевидно, в нем более не нуждался, потому что слова были не в силах передать всех нахлынувших в эту минуту чувств. Он принялся нервно вышагивать по столовой, а Элизабет, воспользовавшись краткой передышкой, попыталась придумать еще пару фраз, в которых правда мирно бы уживалась с любезностью.

– Я смею надеяться, милая моя кузина, что вы увезете с собой в Хертфордшир весьма лицеприятный отчет о нашей здесь жизни, потому как для этого у вас есть все основания. Вы ежедневно становились свидетелем того огромного внимания леди Кэтрин, которым обласкана миссис Коллинз. Принимая во внимания многочисленные примеры скромного домашнего счастья, мисс Элиза, вы, наверняка, согласитесь с тем, что подруга ваша не могла бы себе пожелать доли лучшей, чем эта. Впрочем, об этом, возможно, особо распространяться и не стоит. Позвольте мне лишь от чистого сердца пожелать вам, в браке такого же счастья. У меня с моей дражайшей Шарлоттой совершенно одинаковый образ мыслей. Во всем я нахожу примеры сходства наших характеров и чувств. Похоже, мы были просто созданы друг для друга.

Элизабет не кривя душой могла бы порадоваться за столь очевидное совпадение и искренне заверить его в том, что компания здешняя пришлась ей вполне по нраву, однако все это осталось несказанным, – о чем, впрочем, она так и не пожалела, – потому что в этот момент в столовой появилась миссис Коллинз. Бедная Шарлотта! Сердце Элизабет рвалось на части оттого, что она вынуждена оставить свою подругу в таком обществе. Но та выбирала себе судьбу в здравом уме; и, хотя вполне было ясно, что разлука с друзьями тяготит ее безмерно, в ней не чувствовалось желания пожаловаться на свою долю. Домашнее хозяйство, приход, курятник и мелкие ежедневные хлопоты не утратили еще своего очарования в ее глазах.

Ближе к полудню подали экипаж, чемоданы связали ремнями, коробки уложили на козлах, и все было готово к отъезду. После теплых объятий мистер Коллинз взял Элизабет под руку и повел ее через сад к каретному двору, по ходу передавая свои приветы и наилучшие пожелания родным, коим был благодарен за дружеский прием этой зимой в Лонгбурне, а также мистеру и миссис Гардинер, которым он не имел еще чести быть представленным. Элизабет забралась в карету, за ней проследовала Мария и, почти уже было закрыла дверь, когда мистер Коллинз неожиданно вспомнил, весь в панике и смятении, что барышни не сказали ни слова на прощание в адрес обеих леди из Розингса.

– Вы ведь, разумеется, хотите засвидетельствовать им свое почтение и нижайше поблагодарить за доброту к вам во время пребывания в Хансфорде!

Элизабет против такой формулировки ничего не имела; дверь позволили закрыть, и карета покатила прочь.

– Святые угодники! – воскликнула вдруг Мария по прошествии нескольких минут молчания. – Мне кажется, прошел только день-другой с тех пор, как мы сюда приехали. Но все же, как много здесь произошло разных событий!

– Твоя правда, очень много, – тяжело вздохнула ее товарка.

– Мы целых девять раз обедали в Розингсе, не считая того, что дважды пили там чай. Теперь мне есть что рассказать!

Элизабет чуть слышно подхватила:

– А мне есть что скрыть…

Нельзя сказать, чтобы барышни в дороге много говорили или что-то их волновало, и уже через четыре часа после прощания в Хансфорде они подъезжали к дому мистера Гардинера, в котором намеревались провести несколько дней.

Джейн выглядела прелестно, а что творилось у нее на душе, Элизабет узнать не оставалось времени, так как любящая их тетка не давала скучать племянницам ни минуты. Однако в Лонгбурн обе сестры возвращались вместе, и Элизабет тяжело вздыхала, понимая, как много им предстоит обсудить и как много печалей ждет их в родных стенах.