Гордость и предубеждение

– Да, несомненно. Но именно с этим и обязана бороться гувернантка, и если бы я была знакома с вашей матерью, я крайне настоятельно рекомендовала бы ей немедленно найти дочерям подходящую даму. Я всегда говорю, что не бывает образования без твердых и регулярных наставлений, которые не может дать в нужном объеме никто, кроме гувернантки. Вы не поверите, скольким семьям я помогла в этом вопросе. Мне доставляет огромное удовольствие удачно пристроить ту или иную юную особу. Четыре племянницы миссис Дженкинсон нашли себе места не без моей помощи. Да вот даже буквально намедни, я рекомендовала одну юную особу, о которой мне просто вскользь упомянули, и теперь та семья, в которой она служит, не перестает меня благодарить. Миссис Коллинз, я вам уже рассказывала о том, что ко мне вчера заглянула леди Меткаф, чтобы поблагодарить за гувернантку? Она считает, что мисс Поуп просто сокровище. Она так и сказала: «Леди Кэтрин, вы прислали мне настоящее сокровище». Мисс Беннет, а ваши сестры уже выходят в свет?

– Да, мадам, все до одной.

– Все! Что, все пять одновременно? Как это необычно! А вы по счету вторая? Значит, младшие выходят в свет еще до того, как старшие вышли замуж! Последняя из вас, должно быть, совсем еще девочка.

– Да, ей нет еще и шестнадцати. Возможно, она действительно молода, чтобы много времени проводить в обществе. Но, мадам, мне действительно кажется, что для младших сестер ничего хорошего в отсутствии общества из-за старших не было бы; ведь их вины в том, что у старших для замужества нет ни желания, ни возможностей, нет. И самый младший, рожденный в семье, имеет столько же прав на развлечения, сколько и старший. А не выезжать в свет только по такой причине… Не думаю, что это хороший способ развивать родственную привязанность или тактичность.

– Боже правый, вы очень уверенно говорите о таких вещах в столь юном возрасте! Умоляю, скажите, а сколько вам лет?

– При том, что у меня достаточное взрослые младшие сестры, вы мне ни за что не поверите.

Леди Кэтрин выглядела несколько озадаченной, так и не получив прямого ответа; а в мысли к Элизабет закралось подозрение, что она первый собеседник этой милости, осмелившийся пренебречь вниманием такой особы.

– Уверена, вам нет еще двадцати, и поэтому вам необязательно скрывать ваш действительный возраст.

– Мне нет двадцати одного.

Когда джентльмены присоединились к дамам, а чай был уже весь выпит, компания переместилась за карточные столы. Леди Кэтрин, сэр Уильям и чета Коллинзов уселись за одним столом, а мисс де Бург, чувствовавшая себя расположенной к карточному казино, устроилась за другим, и остальные барышни были удостоены чести помогать миссис Дженкинсон составить партию. Над их столом витал вполне ощутимый дух глупости. С губ дам не слетело ни слова, не относящегося к игре, не считая причитаний гувернантки по поводу того, что для мисс де Бург здесь то слишком холодно, то слишком жарко или что освещение слишком яркое, а иногда слишком тусклое. События за другим столом развивались куда как интереснее. Говорила в основном леди Кэтрин. Она неизменно комментировала ошибки всех троих компаньонов или просвещала их относительно эпизодов собственной жизни. Мистер Коллинз подвизался на ниве соглашения со всем, что произносила благодетельница, благодарил ее за каждую выигранную фишку и извинялся, когда ему случалось отыграть слишком много. Сэр Уильям все больше молчал, будучи снедаем желанием припомнить хотя бы одну байку из жизни великих людей с его собственным участием.

Наигравшись вдоволь, леди Кэтрин объявила партию закрытой. Столы немедленно унесли, и она предложила экипаж миссис Коллинз. Та его с благодарностью приняла, и прислуга бросилась во двор. Тем временем вся компания дружно переместилась к камину, чтобы выслушать прогноз погоды от миссис де Бург на завтра. Вещания дамы прервал поданный экипаж, и после долгих благодарностей мистера Коллинза и нескончаемых поклонов сэра Уильяма гости и хозяева, наконец, расстались. Не успела повозка отъехать от крыльца, как Элизабет была окликнута кузеном, потребовавшим немедленных впечатлений о Розингсе, которые она ему выдала, изрядно приукрасив ради Шарлотты действительное свое мнение. Однако даже такие похвалы, изобретение которых стоило девушке немалых трудов, ни в коей мере не могли удовлетворить взыскательный вкус родственника, который, смекнув, что большего ему не добиться, произнесение оды и распев осанны вынужден был взять в собственные руки.

Глава 30