Гордость и предубеждение

– О, если это единственная причина, тогда я весьма невысокого мнения о всех молодых людях, проживающих в Дербишире. Кстати, их друзья из Хертфордшира ничуть не лучше. Как я устала от них всех! Слава Господу, завтра я приеду к человеку, не имеющему ни одного достоинства, у которого нет ни ума, ни воспитания, способных меня заинтересовать. В конце концов, я начинаю думать, что знаться следует исключительно с мужчинами-глупцами.

– Осторожней, Лиззи, такие речи сильно отдают разочарованием.

Еще до того, как упал занавес, Элизабет совершенно неожиданно получила приглашение от родственников присоединиться к ним во время летнего отдыха.

– Мы еще не совсем решили, как далеко желаем забраться, – предупредил мистер Гардинер, – но пока рассчитываем провести какое-то время на Озерах.

Трудно было придумать удовольствие большее, чем это, и согласие Элизабет прозвучало немедленно и охотно.

– Ах, моя дорогая, дорогая тетушка, – несдержанно воскликнула барышня, – как это здорово! Какое счастье! Вы заставляете меня любить этот мир. Прощайте, хандра и разочарование! Что есть мужчины по сравнению с горами и скалами! О, сколько замечательных часов мы проведем в дороге. Даже по приезде мы не будем походить на прочих путешественников, которые толком и не знают, что они видели. Мы узнаем те места, в которых побываем. Мы вспомним о том, что увидели. Озера, горы и реки не смешаются у нас в головах. Мы не станем ссориться, когда начнем вспоминать красоту тех пейзажей. Пусть даже первый наш вдохновенный поток будет не таким, как у прочих!

Глава 28

Каждая новая миля поездки на следующий день их путешествия радовала Элизабет необыкновенно. Душа ее радостно пела в диком первобытном восторге. Сестра была здорова и казалась спокойной, страхи исчезли, а путешествие на север стало просто неисчерпаемым кладезем радости.

Как только повозка свернула с большака на аллею, ведущую в Хансфорд, глаза Лиззи впились в ландшафт в ожидании, что вот-вот покажется дом священника, что из-за следующего поворота выглянет старинная обитель нынешнего пастора. Вдоль обочины шел частокол, отделявший владения Розингс-Парка. Элизабет невольно улыбнулась, вспомнив все, что она слышала о его обитателях.

Проехав еще немного, она, наконец, различила очертания дома. Сад, уступами спускавшийся к дорожке, дом, устроившийся на вершине холма, зеленый частокол и лавровая изгородь – все говорило о том, что они почти на месте. На пороге появились мистер Коллинз и Шарлотта. Карета остановилась у маленькой калитки, за которой начиналась усыпанная мелким гравием дорожка к дому и к многочисленным улыбкам и поклонам. Какое-то мгновение все они просто стояли друг против друга, не в силах налюбоваться милыми и родными лицами после этой первой долгой разлуки. Миссис Коллинз обняла подругу за плечи и пригласила в дом, и Элизабет в сотый раз поздравила себя с тем, что собралась приехать туда, где ее ждал такой радушный прием. Она жадно изучала все. От нее не укрылось, что женитьба нисколько не изменила манеры мистера Коллинза; и формальные любезности кузена почти слово в слово повторяли то, что она уже не раз от него слышала. Несколько минут она была вынуждена терпеливо отвечать на обстоятельные его расспросы относительно здравия родственников. Задержавшись еще на пару минут для того, чтобы оценить аккуратность резной двери, вся компания без промедлений прошла внутрь и, оказавшись в прихожей, во второй раз выслушала долгие и напыщенные слова, смысл которых сводился к “добро пожаловать в нашу скромную обитель”. Не блеща оригинальностью, мистер Коллинз счел своим долгом повторить приглашения жены освежиться с дороги.