Горбовский

– Внимание! Группа доложила, что дезинфекция Пятой Лаборатории завершена успешно. Однако Горбовский настаивает на том, чтобы подстраховаться. Поэтому изоляция НИИ будет снята только через пятнадцать-двадцать минут. Будьте готовы. Я отдаю приказ о транспортировке инфицированных немедленно. Они прибудут через два часа. К этому времени мы должны полностью подготовить бункер.

Едва Кравец вышел, не дождавшись вопросов, Марина поднялась на ноги.

– Господи. Наконец-то. Неужели все прошло хорошо? Не верится.

– Похоже на то, – повеселевшим голосом сказал Гордеев. – Идемте, идемте все! Встречать наших героев! – добавил он громче, чтобы его услышало как можно больше ученых.

Пока все покидали аудитории и выходили во внутренний двор института, на устах многих сотрудников звучала знаменитая фамилия. Слыша ее отовсюду, Спицына испытывала гордость и воодушевление. Этот человек любит ее. Горбовский любит ее! Тот самый Горбовский…

За время ожидания небо успело проясниться, рассвет вступил в полную силу, и на дымчатом фоне то и дело сновали темные пятна военных вертолетов. Дороги, видные отсюда, были пусты, если не считать редко проезжающие ЗИЛы, в кузовах которых сидели люди.

– Эвакуация полным ходом, – заметил Гаев. – И никакой паники. Наверное, официальная версия очень далека от правды.

– Людям не сказали, из-за чего все это? – изумилась Марина. – Но они имеют право знать!

– Кто спорит. Имеют, конечно. Но ради их же блага стоит повременить с раскрытием информации. Это уменьшит беспорядки и волнения, которые сейчас были бы очень некстати.

Ученые, несколько военных и три агента госбезопасности столпились метрах в пятидесяти от главного входа в НИИ и ожидали сигнала. Казалось, это длилось вечно. Но вот кто-то из толпы, постоянно всматриваясь вдаль, выкрикнул неуверенно:

– Смотрите! Кажется… они. На ступенях! Вышли!

Марина сделала несколько шагов вперед на ватных ногах, ощутив, что у нее внезапно закружилась голова. В глазах помутнело, и это очень мешало увидеть что-либо даже вблизи. Картинка расплывалась, а время словно бы остановилось. Спицыну повело в сторону, но она отчаянно сопротивлялась слабине, которая овладевала ее телом. Она со злостью закрыла глаза и помассировала глазные яблоки сквозь веки – с давлением явно было что-то не в порядке. Открыв глаза, она обнаружила, что изображение стало четче, и сделала еще пару неуверенных шагов. Прищурившись, девушка ясно увидела несколько вертикально вытянутых зеленых пятен, спускавшихся по широким ступеням НИИ.

«Костюмы биозащиты!» – пронеслось в голове. Мгновенно пятна превратились в силуэты, и Марина рассмотрела, что в руках у каждой фигуры – нечто длинное и металлическое. Баллоны. Она также разглядела самого высокого среди всех – он шел во главе. Это был ее дорогой Лева. Сердце дрогнуло. Спицына собралась побежать со всех ног навстречу любимому мужчине, но от постоянного волнения и резко навалившегося стресса сознание покинуло ее. Девушка могла бы рухнуть прямо на асфальт, если бы ее вовремя не подхватил чутко наблюдавший Гордеев.

Глава 22. Новые подробности

Спицына всегда была девушкой крепкой – как морально, так и физически. Ее нервы спокойно переносили эмоциональные напряжения, частые ссоры с отцом и вид крови (достаточно вспомнить происшествие с Гектором), девушка могла бы запросто быть хирургом. Ее тело аналогично было натренировано и готово к нагрузкам – в школе она увлекалась бадминтоном и любила вечерние пробежки, но институт стал забирать у нее слишком много времени, и хобби пришлось оставить, что не сильно, впрочем, повлияло на физическую форму девушки. Никогда прежде Спицына не падала в обморок, более того – она не могла себе даже представить, каково это, и склонна была полагать, что люди, с которыми это случается, больше симулируют, чем действительно лишаются сознания.

В этот раз, когда в глазах у Марины сначала все расплылось, потом потемнело, когда ноги отказались вдруг слушаться, она не поняла, что это может привести к обмороку, ведь с ней подобного ранее не случалось. Но когда она начала приходить в себя, то с удивлением обнаружила, что черная пустота, поглотившая ее сознание на неопределенный срок, вполне реальна, имеет протяжение во времени и отнимает у человека все ощущения вместе с памятью. Это было нечто новое в ее личном опыте, а потому вызывало любопытство и испуг одновременно.

Как только к Марине стало малыми дозами возвращаться сознание, первым делом она ощутила, что ее тело плавно покачивается – вверх-вниз, как на волнах, но более резко. В висках ломило, а также ощущалась легкая тошнота. «Что за чертовщина происходит?» – подумала она и распахнула глаза. Взгляд уперся в белую ткань, и девушка поняла, что ее несут на руках. Она принюхалась – это был запах Горбовского. Только сейчас до ее слуха стал доходить негромкий разговор, который велся несколькими голосами, видимо, на ходу.

– … то есть, я имею в виду, вообще никаких показателей… – донеслось до Марины. – В пределах нормы.

– Оно и к лучшему, что же.