Гонтлгрим

Я сомневаюсь, что он найдёт Гонтлгрим. Я сомневаюсь, что это место существует. И я сомневаюсь, что дварф сам верит или когда-либо верил в то, что найдёт древний город. И всё же каждый день он сосредоточенно изучает набор своих карт и ориентиров и не оставляет ни одну щель не исследованной. Это — его цель. Поиск придаёт смысл жизни Брунора Боевого Молота. Кажется даже, что такова природа этого дварфа и дварфов вообще. Эта раса всё время говорит о чём-то ушедшем и возвращении былого величия.

Какова в таком случае природа дроу?

Даже до того, как я потерял её, мою любовь Кэтти-бри и моего дорогого друга хафлинга, я знал, что не создан для отдыха и покоя. Знал, что я воин по натуре. Знал, что счастлив тогда, когда приключения и битвы влекут меня вперёд, взывая к тем навыкам, что я совершенствую всю свою жизнь.

Теперь мне это нравится больше — из-за моей ли это боли и потери или это просто истинное отражение моего наследия?

И если всё именно так, то станет ли у меня больше причин для сражений, потеряет ли силу кодекс, что направляет мои клинки, ради того, чтобы продлить мгновенья удовольствия? В какой момент, размышляю и одновременно боюсь я, страсть к сражениям в моём сердце столкнётся с моей совестью? Проще ли теперь оправдываться, выхватив клинки?

Мой истинный страх в том, что гнев выльется в безумие — мгновенно, беспричинно, жестоко.

Мой страх?

Или моя надежда?

— Дриззт До’Урден.

Глава 10 Битва с Тьмой

Год Эльфийского Плача (1462 ЛД)

— Они идут! Держитесь, парни и выполняйте команды! — кричал начальник каравана мужчинам и женщинам, скрывавшимися за фургонами с оружием в руках. В стороне от дороги заросли качались из-за приближения врагов.

— Скребуны, — дал один из мужчин прозвище проворной и быстрой нежити, которой была заполнена местность вокруг.

— Пылеходцы, — поправил другой, и это название также подходило для монстров, оставлявших за собой следы в виде серых полос, словно после каждого шага с них осыпался пепел. И действительно, по слухам, эти монстры были ожившими трупами тех, кто оказался погребён под вулканическим пеплом десятилетие тому назад.

— Охрана! — крикнул начальник каравана, когда спустя несколько напряжённых мгновений враг никак не проявил себя. — Пойдите и проверьте что там за деревьями.

Наёмный охранник, старый дварф с серо-оранжевой бородой, со щитом, украшенным гербом в виде пенящейся кружки, с зазубренным топором и в однорогом шлеме с подозрением посмотрел на лидера.

Человек с трудом сглотнул под этим пристальным взглядом, но, к его достоинству, сумел выказать достаточно храбрости, услышав шелест из-за деревьев.

— Я предупреждал, когда вы меня нанимали, — напомнил дварф. — Можете указывать, с кем мне сражаться, но не как это делать.

— Но мы не можем просто сидеть здесь, когда они составляют план нападения.

— План? — с хохотом отозвался дварф. — Они немые мертвецы, болван. Они не из плоти и крови.

— Тогда где они? — в отчаянии вскрикнул другой человек.

— Может, их там и нет? Может, это просто ветер? — предположила женщина, стоявшая позади фургона.

— Все готовы драться? — спросил дварф. — Разобрали оружие? — он посмотрел на начальника каравана, на пять фургонов и кивнул.

Брунор поднёс большие пальцы ко рту и издал пронзительный свист.

Все, кроме дварфа, невольно пригнулись, когда мимо каравана пролетел серебристый всполох и исчез в деревьях, откуда тут же раздался ужасный крик. Ветви зашевелились.

Вторая стрела исчезла в кустах.

И снова послышался шум.

— Вот теперь они идут, — сказал дварф достаточно громко, чтобы все могли услышать. — Хорошо сражаетесь, а умираете ещё лучше!