Гонщик

Пьяная болтовня смолкла, вся шайка повернулась в сторону Хемезана. Саймон наслаждался своей властью над этими тупицами: вот оно — истинное могущество! «Эксцессер — это тот, кто стоит выше добра и зла» — тоже один из афоризмов шефа. Саймон включил аппаратуру и приготовился к съемке.

— Эй, ты, дед! — вожак остановился, покачиваясь, перед старым космонавтом. — Встать! А ну встать, когда с тобой разговаривают!

— В чем дело? — Хемезан смерил его взглядом и медленно поднялся.

— Ты сейчас… потроха свои будешь жрать…

Вожак не договорил — кулак космонавта врезался ему в скулу, и громила рухнул на пол. Саймон ощутил беспокойство: это неправильно, он ведь задумал не такой сценарий… Остальные зашевелились.

— Ножами работайте, — хрипло прошептал Саймон. — Это верткая сволочь, осторожно, ребята…

Их осталось тринадцать — неужели не справятся?! Саймон сидел как на иголках, а тут еще робот начал монотонно бубнить:

— Драться запрещено! Драться запрещено! Вызываю полицейский наряд! Драться запрещено!

Хемезана тем временем взяли в кольцо. Аппаратура снимала, а Саймон, не выпуская из поля зрения драку, выскользнул из-за опустевшего стола и устроился в угловом гроте: пусть все видят, что он тут ни при чем. Он — тихий интеллигентный человек, заглянул в ресторан выпить чашку чая… Громилы к нему приставали, угрожали избить — и он, чтобы не связываться, заказал для них пиво, а сейчас очень напуган и возмущен. Именно такую версию он выдаст полицейскому наряду.

Хемезан наконец упал, уложив перед этим троих. Его остервенело пинали, и Саймону пришлось встать, чтобы заснять развязку. Из спины и из живота у старого космонавта торчали рукоятки ножей, лицо превратилось в кровавое месиво. Саймон, держась в тени, пританцовывал от возбуждения: великолепный материал, шеф будет доволен! Теперь осталось придумать название: «Бесславный конец героя» или «Великий отправился на свалку»… Шеф увидит, что Саймон Клисс и на этот раз не подвел.

Запоздало завыла сирена, в ресторанчик ворвались полицейские. Саймон съежился и захлопал глазами, изображая перепуганного законопослушного гражданина. Он все-таки успел заснять поверженного Хемезана крупным планом — это главное.

Парализованные громилы один за другим падали на пол. Последний метнулся к двери, но полицейский в бронекостюме ловко подставил ему подножку и врезал по ребрам. Никто не ушел. Когда на преступников надели наручники, Саймон, дрожа, выступил из грота и пролепетал:

— Это бандиты! Мне они тоже угрожали, заставили заказать спиртное, а я ведь больной человек… Хорошо, что вы их поймали!

— Что здесь произошло? — спросил офицер.

— Ссора, драка… — Саймон развел руками. — Разве что-нибудь поймешь, когда пьяные ссорятся?

— Этот мертв, — поднял голову полицейский, склонившийся над Хемезаном.

— В каталажку их всех, — распорядился офицер. — Отправим на Дукон.

У Саймона отлегло от сердца: значит, никакого дотошного разбирательства не будет, громил просто отвезут в космическую тюрьму и, надо полагать, продержат там очень долго… Как раз на это он и рассчитывал. Остальные посетители ресторанчика не могли добавить к его показаниям ничего существенного: пьяная ссора, мордобой — вот и все. На Саймона никто не обратил внимания, а сейчас он так натурально изображал страх и растерянность, что все принимали его игру за чистую монету.

— Раз вы — больной человек, лучше не ходите по таким заведениям, — посоветовал на прощание офицер. — Сами видите, какая на станции обстановка.

— Спасибо, что вы так вовремя пришли, а то бы они всех подряд начали бить…

Пятясь, Саймон вышел в коридор. Там толпился народ, но репортеров не было. Это хорошо… Ему повезло, что на станции не оказалось ни одного репортера, — ведь отснятый материал стоит тем дороже, чем он уникальней.

Вернувшись в свой маленький дешевый номер, вся обстановка которого состояла из откидной койки и откидного столика, Саймон запер дверь, внимательно осмотрел стены, пол, потолок — нигде ни намека на замаскированные устройства для слежки. Тогда он приглушил свет и снял куртку, осторожно вынул из крохотного потайного кармашка один из кристаллов с записью. Второй кристалл останется у него — на тот случай, если первый до «Перископа» не дойдет. Материал слишком драгоценен, чтобы рисковать.

Саймон вытащил из чемодана пластиковый прямоугольник с экранчиком и затейливой надписью на двух языках, незийском и общегалактическом: «Красивейшие виды курортов Неза». Набрал код. Потайная крышечка откинулась, и он вложил кристалл в специальное углубление. Потом сунул сувенир в карман и опять вышел в коридор. Узнав у робота, где находится почта, отправился туда.