Гонка Героев

— Сейчас я врач, — Зои недовольно нахмурилась. — И оказала раненому первую помощь. А что касается ваших модных словечек, то мне плевать. Думайте, что хотите.

Мда! Стриптизерша в команде смотрелась бы лучше, чем эта стерва. Белка с автоматом пристроилась на плече разведчицы, шепча всё ту же фразу: «Священная война началась! Началась-началась… смерть неверующим…»

— Вы не ответили на вопрос.

— И не буду, — женщина глянула на меня, потом на капрала и наконец на Деми. Ему она показала крайне неприличный жест руками, сложенными крестом. Типа вертела…

— Мрр… она меня бесит, Джон! — судья, видимо, не в первый раз получает от нее подобные оскорбления. — Давай ее тут пристрелим по-тихому.

— Помнится, на Играх я тебя тоже бесил.

— Фссс… ты другой. А она — едкая, облезлая, старая кошка… или кошёлка по-вашему!

— Иди ты к дьяволу, блохастый! — Зои, недовольно огрызнувшись, отвернулась. Ей явно нравилось злить судью.

Проснулась чуйка, кричащая о приближающейся опасности. Тело рефлекторно сжалось и, наплевав на раны, само вскочило на ноги. Резко повысился фокус восприятия и время будто замедлилось. Вязкий воздух не хочет вдыхаться. Что произошло дальше, сложно было уловить даже мне. Дверь разлетается в щепки. Неизвестный мужчина-военный лет пятидесяти с парой рапир в руках проникает внутрь комнаты. Сходу, всё в ту же долю секунды, заметив оружие на теле Демиана, отрубает ему обе кисти рук, пронзает грудь трижды и проносится по комнате дальше. Его аура мерцает — тум-тум-тум — будто притягивая его туда, куда он хочет двинуться в следующий миг, игнорируя при этом вязкое сопротивление воздуха и импульс ускорения.

Щепки от двери еще разносятся по комнате, а мечник уже развернулся в нашу сторону и движется сквозь них. Скорость движения такая, что кровь Демиана с рапир слетает, как по волшебству. В одну десятую долю секунды военный мельком осматривает остальных людей в комнате. У меня перевязаны руки, оружия нет. У капрала Шарко дробовик, и он смотрит в окно. Наконец его взгляд останавливается на Зои Фаворски.

Мужчина, подняв клинок, останавливает его у шеи врача.

— Должность, приписка, задание? — четкие рубленные фразы сказаны максимально холодным тоном.

До медсестры только спустя пару вдохов доходит суть происходящего.

— А?

— Должность, приписка, задание? — мечник придвинул оружие вплотную к горлу женщины. По лезвию рапиры потекла струйка крови.

Зои подняла руки, будто сдается в плен.

— Капитан Зои Фаворски, тайный наблюдатель Службы Надзора в больнице Святого Ротфуса. Навещаю своего му… мужчину.

— Знаешь что-то о стычке с демоном в подвале?

Зои потрясла головой, не смея произносить ложь вслух.

Разговор проходит с обычной скоростью, но для меня их речь растягивается из-за эффекта боевого фокуса. Сразу стало понятно, почему мечник обратился к Зои, а не к нам. Когда она сняла маскирующий плащ, ее заметили с дирижабля Мазуро.

Сидевший на подоконнике Шарко неловко упал на пол, бряцкнул дробовик, и мечник обратил внимание на нас. На капрале его взгляд не задержался. Не маноактивный, слабый, неловкий, а значит не представляющий ни интереса, ни опасности. Всё внимание досталось мне. Кулаки сжаты, руки подняты, фокус внимания на противнике.

— Солдат, — голос мечника холоден. — Ты не отдал мне честь!

— Да вы своих убиваете! Какая, к демонам, честь?

— Своих? — мечник быстро глянул на захлебывающегося кровью Деми. — С каких пор алеутские эмигранты стали своими в республике?

Один миг, и мечник резко ускорился… пронзил мне шею, потом правое легкое, печень, селезенку и остановился только на пятом ударе, когда острие рапиры пронзило позвоночник насквозь, насадив на лезвие рапиры. Ноги тут же подкосились, но клинок нападавшего не дал мне упасть на пол.

— Ненавижу сочувствующих! Вы как зараза, разрушаете республику изнутри!

Взмах рапиры, и меня отшвырнуло к одной из стен комнаты. Когда я снова открыл глаза, мечника уже и след простыл. Держа руки над собой, Зои вдруг разрыдалась. Шарко от страха вцепился в дробовик и стал молча пялиться в одну точку. Они оба были смертельно напуганы!

Приложив руку груди, кое-как нашел в себе силы произнести:

— Исцеление!

Секунда, вторая, третья, и я почувствовал, как внутреннее кровотечение остановилось. Жить буду! Порезы и проколы лечатся намного легче, чем рубленые раны. Старшая связь с магией жизни у меня развита очень даже хорошо и теперь пригодилась. Направил руку на Деми. Он едва-едва дышал, захлебываясь собственной кровью.

— Исцеление!

И тут же осознав возможную проблему, рявкнул на Зои.

— Соберись! Выжила и ладно. Помоги алеуту!

— Я…

— Жива, ты жива! Надо приложить отрубленные руки к местам разреза. Быстро-быстро-быстро! Шарко, твою мать! Встал и помог ей!