Гончаров приобретает популярность

– Для того чтобы отвести глаза и снять с себя подозрения.

– А разве вы меня подозревали, мадам?

– Ладно, перестаньте паясничать и полезайте. – Зябко передернувшись, она нервно хохотнула. – Поскорее там все осмотрите и мигом возвращайтесь назад, а то мне что-то не по себе вдруг сделалось. Озноб какой-то непонятный! Полезайте!

– Э, милая, да ты, никак, за дурака меня держишь! – стоялым жеребцом заржал я. – Нет, дорогуша, так у нас дело не пойдет. Один в эту дырку я не полезу! Только с тобою вместе, причем вас, как даму, пропускаю вперед.

– Вы в своем уме?

– Не только в своем, но и в трезвом. Только после вас!

– Я туда не полезу, – брезгливо показывая пальцем на ниспадающие ступени, решительно заявила она и отступила на шаг.

– Тогда я начинаю думать, что вы затеяли какую-то игру, которая может плохо для вас кончиться. Теперь мне понятно, зачем вы отпустили свою неразумную паству.

– Не говорите глупости. Мне в самом деле стало не по себе. Зачем я вам там?

– Кто-то должен держать фонарик, пока я буду производить осмотр, – зыбко аргументировал я свое требование.

– А вы, оказывается, банальный трусишка. Борис мне говорил о вас совсем другое. Ладно, пошли, бесстрашный сыщик Гончаров.

Подвернув брючины и отобрав у меня фонарик, она отважно пошла вниз.

– Стареем, – пробурчал я, не так решительно спускаясь следом.

В корявом известняковом коридоре идти вторым необыкновенно трудно. Ни черта не видно, потому как свет загораживает ее спина и передвигаться приходится на ощупь. Спотыкаясь на неровностях, я то и дело натыкался то на заскорузлые стены, то на ее крепкую и аппетитную задницу, что было куда как приятнее. И пахло от нее волнующе, хорошими духами и полынью, а может, наоборот, но почему-то вскоре мои запинания и натыкания заметно участились, и этого факта не заметить она не могла.

– Господин Гончаров! – Вдруг резко обернувшись, она ослепила меня фонарем. – Теперь и мне понятно, зачем вы затащили меня в эту сусликову нору. По морде я вас бить не буду, но пятиминутный болевой шок обещаю.

– А? Что такое? В чем дело? – закрываясь от света, залепетал я младенцем. – Что-то не так?

– Все так! – продолжая путь, ответила она.

– Тогда в чем же дело? – разыграл я недоумение, но спотыкаться стал аккуратней.

Идти после этого стало скучно и неинтересно, тем более что ничего нового в той карстовой пещере я увидеть не ожидал. Просто детально и обстоятельно все обнюхаю, а мне такая работа не нравилась никогда.

– Что-то вы, господин Гончаров, приуныли, – насмешливо и всепонимаюше заговорила стервочка. – Не печальтесь, уже скоро придем, я эту загогулину в стене хорошо помню, весь локоть об нее ссадила. Совсем немного осталось.

В устье пещерки я остановил Светлану, дал ряд ценных указаний и, предупредив, что излишняя суетливость может только испортить наше дело, первым зашел в карстовую камеру. Она же, оставшись за сталактитовой ширмой, послушно следила за мной и моими передвижениями. Ничего нового, понятное дело, я не заметил, только немного не так стояли ящики и коробки, но это, скорее всего, результат ее обыска.

– Госпожа Лютова, – на всякий случай спросил я, – ты, мать, ящики двигала?

– Кажется, двигала, ну да, двигала, я думала, что там хоть что-то осталось.

– Все ясно, покури пока.

– Но я же должна вам светить.

– Как видишь, я прекрасно обхожусь без тебя, – принимаясь за дело, отрезал я.

– Значит, вы просто меня обманывали! Или, может быть, мечтали изнасиловать?

– Отстань! – миролюбиво предложил я, опускаясь на четвереньки, что на остро-корявом полу пещеры делать крайне неприятно. – Ты же видишь, я занят. А насилует тебя пусть пузатый Никодим. Или ты его.

– Вы забываетесь! Почему вы ко мне обращаетесь на «ты»?

– Большего ты не заслужила, – фыркнул я, протискиваясь под нижнюю полку стеллажа, туда, куда не успел заглянуть в прошлый раз. – Помолчи и не мешай.

Серебряный кубок объемом в пивную кружку я заметил сразу. Он сиротливо лежал на боку и ждал меня. Конечно же грабители в спешке его обронили и не заметили потери.

– Что там? – словно унюхав мою находку, забеспокоилась Светлана. – Почему вы замолчали? Вы что-то нашли?

– От дохлой крысы хвост. Могу дать поносить, – схамил я, чтобы выиграть время и правильно оценить ситуацию.

Стоит ли говорить ей о находке, которую она сразу же присвоит и которая в дальнейшем мне может очень пригодиться для идентификации? Или лучше промолчать? Поднявшись с колен, я молча протянул ей кубок.

– Что это? – не сразу заметив через патину истинную ценность находки, недоумевающе спросила она и вдруг захлебнулась восторгом: – Ступа? Боже мой! Неужели! Константин Иванович, вы же гений, вы король сыска. Я безумно счастлива и прощаю вам все ваше хамство. Ищите дальше.

– Вот как? – усмехнулся я ее непосредственности. – И чем же вы намерены одарить меня за следующую находку?

– Я прощу хамство вашего отца. Ищите же.

– Однако же, невелико вознаграждение, – буркнул я, вновь опускаясь на карачки. Но на этот раз мне повезло меньше, и тесть остался непрощенным.