Гомункулус

У яйца млекопитающих была вообще очень длинная и путаная история. Одни ученые принимали за яйцо граафов пузырек, названный так по имени исследователя, впервые увидавшего этот пузырек и решившего, что он-то и есть загадочное яйцо. Другие предполагали, что яйцо образуется при свертывании жидкости, вытекающей из лопающегося граафова пузырька, но им никто не верил. Впрочем, рассказы этих ученых были так неясны, что действительно вряд ли они видели то, о чем рассказывали. И все же во всех этих разговорах была доля правды: граафов пузырек и яйцо тесно связаны друг с другом. Яйцо созревает именно в пузырьке, и, когда оно созревает, пузырек лопается — яйцо выпадает наружу.

Бэр был очень рассудительным исследователем. У него всегда был заранее готов план исследования, он не действовал наудачу. Так и на этот раз, начав поиски яйца млекопитающих, он разработал план.

Развитие зародыша млекопитающих:

А — летучая мышь; Б — гиббон; В — человек; 1 — мозг; 2 — глазной пузырь; 3 — слуховой пузырь; 4 — жаберные складки; 5 — позвоночник; 6 — передняя конечность; 7 — задняя конечность; 8 — хвост; I–III — сравниваемые возрасты зародышей.

«Яйцо попадает в яйцевод вполне готовым, зрелым. Образуется же оно в яичнике. Значит, искать его нужно либо в яичнике, либо на пути в яйцевод».

В лабораторию была приведена собака.

— Ну-с! — И Бэр взял в одну руку пинцет, а в другую — скальпель. Микроскоп и прочие принадлежности стояли и лежали наготове.

Бэр быстро добрался до яичника умерщвленной собаки и еще быстрее разыскал граафовы пузырьки. На его счастье собака попалась бродячая: она всю жизнь голодала, жира у нее совсем не было, и он не затруднял поисков. Рассмотрев яичник, Бэр вскоре нашел созревший граафов пузырек. Он осторожно подхватил его пинцетом, положил на стеклышко, сунул на столик микроскопа и припал глазом к окуляру.

В пузырьке мелькало какое-то мутноватое пятнышко, но оно было так неясно, что рассмотреть его не удавалось. Бэр снял стеклышко со столика микроскопа, осторожно вскрыл пузырек, снова наставил на него волшебные стекла, взглянул…

— Ах! — И он отшатнулся от микроскопа.

«Я отскочил, как пораженный молнией», — писал он позже об этой исторической минуте.

Он отчетливо увидел резко ограниченное небольшое желтоватое тельце, поразительно напоминавшее желток куриного яйца. Ученый был так взволнован, что не смог сразу вернуться к микроскопу и взглянуть на яйцо собаки еще раз. Сел в сторонке и отдыхал, порывисто дыша: боялся, что все это призрак, что и микроскоп и собственные зоркие глаза его обманывают.

Наконец он решился: подошел к микроскопу, взглянул — и увидел тот же желтенький крохотный комочек.

Яйцо млекопитающего было найдено.

Бэр, понятно, не ограничился одной собакой. Он потащил в свою лабораторию новых собак, кошек, кроликов, крыс и мышей, не пожалел овцы и козы. Ему удалось даже разыскать яйцо в яичнике женщины. И все это были крохотные комочки, очень похожие на желток куриного яйца и притаившиеся до поры до времени в граафовом пузырьке.

Это открытие Бэр обнародовал в форме послания на имя Петербургской Академии наук. Ученые-академики выслушали послание и тотчас же избрали Бэра членом-корреспондентом.

— Кювье разделил животных на несколько типов. Он изучал только их строение, но не изучал развития. Посмотрим, прав ли он! — И новый член-корреспондент Российской Академии наук принялся проверять члена Французской Академии Кювье.

Бэр занялся изучением развития различных животных и выяснил, совпадает ли оно с «теорией типов» Кювье.

Оказалось, что в общем Кювье прав. У разных типов животных развитие шло по-разному, причем в самом начале развития зародыша сходство между типами было больше, а потом все усиливалась и усиливалась разница. Особенно старательно Бэр изучил развитие позвоночных.

— Вы только сравните! — звал он Бурдаха к микроскопу и показывал ему препарат за препаратом.

Бурдах смотрел, щурился, протирал глаза, протирал окуляр и — ничего не понимал.

— Да они все одинаковые. Что же вы мне одно и то же показываете?

— Одинаковые? — И Бэр радостно смеялся. — В том-то и дело, что они не одинаковые. Это зародыш коровы, это — ящерицы, это — голубя, а это — лягушки. Но они еще очень молоды, и такие молодые зародыши легко перепутать. Но вы посмотрите на более взрослых! — И он выложил на стол новые препараты.

— Правда, — прошептал Бурдах. — Совсем разные! Теперь и я скажу, где корова, а где лягушка.

По мере роста зародышей увеличивались и различия между ними. Сходство зародышей давало новый путь для классификации животных: изучение зародышей позволяло выяснить родство между животными. Этим и занялся Бэр, но так как он не был систематиком, то разрабатывать новую классификацию животных не стал. Но он сделал самое важное: показал, что развитие зародыша у каждого типа животных идет по-своему.